Коко
На мгновение вдали в голове салона мелькнула Пун Инь, затем задернула перед собой занавеску и исчезла.
2
Самолет неспешно поглощал тысячи миль между Лос‑Анджелесом и Сингапуром, где в укрытом зеленью брошенном бунгало сидели никем не обнаруженные трупы мисс Баландран и Роберто Ортиса. Летевшие на форум педиатры разошлись по своим креслам и дремали, убаюканные алкоголем и длительным перелетом. Стали разносить пресную еду, далеко не такую приятную для восприятия, как улыбка Пун Инь, с которой та выкладывала порции на столики пассажирам. Немного погодя стюардесса собрала подносы, разлила бренди, взбила подушечки перед долгой ночью.
– Я ведь не рассказал тебе, что бывший агент Андерхилла сообщил Тине Пумо, – сказал Пул Биверсу, перегнувшись через дремлющего Линклейтера.
Лучи света пронизали длинный темный салон 747‑го: начали показывать фильм «Улыбки Саванны», за которым последовал второй фильм, в котором снялись Карл Молден[1] и несколько югославов.
– То есть ты не хотел рассказывать мне, – заметил Биверс. – Что‑то, наверное, очень хорошее.
– Вполне, – допустил Пул.
Биверс ждал. Не дождавшись, наконец проговорил:
– Ладно. Часов двадцать у нас еще есть.
– Да я просто пытаюсь собрать мысли в кучку, – Пул прочистил горло. – Поначалу Андерхилл вел себя как любой другой автор. Ворчал по поводу тиражей его книг, по поводу сроков выплаты гонораров и тому подобное. Был он, по‑видимому, более покладистым, чем большинство авторов или, по крайней мере, не хуже. Не без странностей, разумеется, но они не казались из ряда вон. Жил он в Сингапуре, и работники «Гладстоун хаус» не могли писать ему напрямую, поскольку даже у его агента имелся лишь номер его почтового ящика.
– Дай угадаю. Потом все изменилось к худшему.
– Далеко не сразу, постепенно. Он написал несколько писем маркетологам и в отдел рекламы. Мол, они вкладывают в него недостаточно средств, не воспринимают его всерьез; ему не по вкусу оформление издания в мягкой обложке; тираж слишком мал. Ладно. «Гладстоун» решил вложиться немного больше в его вторую книгу «Расчлененный», и усилия окупились. Книга попала в список бестселлеров изданий в мягкой обложке, продержалась там месяц или два и очень хорошо продавалась.
– И что наш юноша – остался доволен? Отправил букет роз в отдел маркетинга?
– Пустился во все тяжкие. Как только книга попала в хит‑парад, он отправил им длинное бредовое письмо: дескать, она должна была подняться выше и быстрее, рекламная кампания никуда не годится, ему осточертело получать от них удары в спину и все в таком духе. На следующий день прилетело еще одно гневное письмо. Ежедневно в течение недели «Гладстоун» получал его длинные, пяти‑шестистраничные злопыхательские послания. Последние два несли в себе угрозы физическим насилием.
Биверс ухмыльнулся.
– Те письма изобиловали всяким вздором о том, что его якобы третируют за то, что он ветеран Вьетнама. Не удивлюсь, если он даже упомянул там Я‑Тук.
– Ха!
– Позже, когда книга покинула хит‑парад, он затеял долгое дуракаваляние насчет судебного разбирательства. В «Гладстоун хаус» стали приходить странные письма от сингапурского адвоката по имени Онг Пхин. Андерхилл предъявил издательству иск на два миллиона долларов – именно такую, по расчетам адвоката, сумму потерял его клиент из‑за непрофессионализма «Гладстоуна». С другой стороны, если «Гладстоун» желает избежать расходов и огласки судебного разбирательства, клиент Онг Пхина был готов пойти на соглашение за единовременную выплату в размере полумиллиона долларов.
– И издательство платить отказалось.
– Тем более после того, как они установили, что адрес Онг Пхина суть тот же почтовый ящик, на который агент Андерхилла Фенвик Тронг отправлял ему почту и чеки с гонорарами.
– Узнаю нашего мальчика!
– Они направили Андерхиллу ответ, предоставив возможность предложить свою книгу какому‑нибудь другому издательству, раз уж он не удовлетворен их усилиями, – и он как будто пришел в себя. Даже прислал им письмо с извинениями за то, что потерял самообладание. В этом же письме он объяснил, что Онг Пхин – его друг, юрист, который остался без офиса и временно проживает у него.
– «Цветочек»!
– Ну, в любом случае… Он преподнес угрозу двухмиллионного иска как пьяную шутку. Все утряслось. Но как только он представил свою следующую книгу, «Кровь орхидеи», то снова сбрендил и стал угрожать судебными исками. Онг Пхин настрочил несколько бредовых депеш на таком английском, каким японцы составляют инструкции по эксплуатации. А когда книга вышла, Андерхилл отправил по почте коробку с засохшими экскрементами президенту «Гладстоуна» Джеффри Пенмейдену, известному и весьма уважаемому человеку. Это было все равно, что прислать дерьмо Максвеллу Перкинсу[2]. А книга вышла и… провалилась. Вот просто раз – и исчезла из виду. С тех пор в издательстве о Тиме не слышали ни слова, и я не думаю, что они горят желанием возобновить с ним сотрудничество.
– Он прислал посылку с дерьмом Джеффри Пенмейдену? Самому знаменитому издателю Америки? – спросил Биверс.
– Полагаю, здесь дело скорее не в сумасшествии, а в ненависти к себе, – предположил Пул.
– Ты всерьез думаешь, что это не одно и то же? – Биверс потянулся и похлопал Майкла по колену.
Когда Биверс опустил спинку кресла, откинулся на нее и закрыл глаза, Майкл включил лампочку для чтения и взял в руки книгу «Видеть зверя».
[1] Карл Молден (урожд. Младен Джердже Секулович, 1912–2009) – американский актер, обладатель премий «Оскар» и «Эмми».
[2] Уильям Максвелл Эвартс Перкинс (1884–1947) – американский литературный редактор, наиболее известный своим сотрудничеством с такими классиками американской литературы, как Эрнест Хемингуэй, Фрэнсис Скотт Фицджеральд и Томас Вулф.
