Контуженный: Побратим

По данным, полученным через наши спутники и от агентуры, здесь должно быть до двадцати пяти хорошо вооруженных и обученных боевиков. Они устроились на небольшой полянке, которая находилась в относительно сухом месте, что позволило им выкопать несколько землянок, не боясь подтопления, и хорошо замаскировать их дерном и ветками. В центре лагеря я видел тепловые отметки трех боевиков, несших дежурство.

Как только прозвучал взрыв, я сразу же взглянул на планшет и определил место, где он произошёл. Метка с номером пять была еле видна, это означало, что датчики, вшитые в наши костюмы, зафиксировали ранение члена группы. Под этой цифрой у нас числился Буран, улыбчивый парень из Оренбургской области, казах по национальности, видимо, в темноте он не заметил растяжку и подорвался. Второй член его двойки находился недалеко от него и не двигался, его жизненные показатели были в норме, возможно, что он находится без сознания, оглушённый взрывом или ещё что‑то в этом роде. Времени на то, чтобы оказывать помощь раненому товарищу, не было, я прекрасно понимал, что в данный момент главная задача – устранить противника. Их двадцать пять человек, а нас осталось всего восемь. Сейчас все они лихорадочно вооружаются и очень скоро полезут наружу, где‑то слева от меня несколько раз просвистел винторез, и трое дозорных, которые уже повскакивали со своих мест, повалились на землю. В этот момент из землянок начали выбегать боевики, они сразу же открывали беспорядочную пальбу, поливая огнём всё вокруг.

Наша команда начала методичный отстрел врагов в зоне своей ответственности, противники выбывали из строя очень быстро, они едва успевали произвести с десяток выстрелов, как кто‑нибудь из нашей команды снимал его. В своих руках я держал АКСПБМ, специальная модификация глубоко модернизированного автомата Калашникова, это оружие было практически бесшумным, и у него отсутствовали визуальные признаки выстрела. Как только я его увидел, то влюбился в него с первого взгляда.

Я успел снять троих бандитов, когда мир вокруг меня взорвался, не так просты оказались эти националисты, не только растяжки были понатыканы в районе их лежки. Выяснилось, что у них есть ещё один сюрприз, минное заграждение с дистанционным управлением, и сейчас они произвели подрыв.

Нашей двойке не повезло, Кабан находился в этот момент рядом с миной, и после её детонации его отбросило в мою сторону, стотридцатикилограммовая туша врезалась в меня и впечатала в дерево. От удара в голове всё поплыло, куда‑то в район плеча прилетело что‑то, и, кажется, пару рёбер боевой товарищ мне всё‑таки сломал. Большую часть осколков массивное тело друга приняло на себя и тем самым спасло мне жизнь. Многофункциональный шлем слетел с моей головы и откатился куда‑то в сторону, благо, я не выпустил из рук автомат, перед глазами плавали круги, но я находился на пределе концентрации и попытался взять себя в руки. Времени на то, чтобы искать шлем, не было, и я положился на звук. Прицел АКСПБМ снабжен качественным ночником, но из‑за круговерти перед глазами я ничего не мог там увидеть, поэтому залёг рядом с телом своего мёртвого товарища и стал напряженно вслушиваться в звуки боя. Как только зрение немного пришло в норму, я сразу же посмотрел на планшет, на нём было всего пять отметок, значит, половину группы мы уже потеряли, проклятье.

Я прильнул к окуляру ночного прицела и начал выбирать себе цель. Оценив обстановку, понял, что несколько боевиков уже скрылось в лесу, воспользовавшись прорехой в нашей цепи. Отчётливо слышался звук, который удалялся в сторону от меня. Нет, ребятушки, не уйдёте. Сняв с мёртвого Кабана его шлем, я нацепил его себе на голову, к счастью, он функционировал и не пострадал при взрыве. За деревьями, метрах в двадцати от меня, промелькнул тепловой силуэт, значит, я не ошибся, кто‑то из мразей всё‑таки проскочил. Ну, уж нет, ребята, спрыгнуть с этого экспресса в ад я вам не дам. Поднялся, преодолел головокружение и медленно двинулся в сторону убегающих боевиков. У них не имелось такой экипировки, и двигаться в ночной темноте им было гораздо сложнее, я же шёл за ними, как на прогулке, нужно было только следить за тем, чтобы ненароком не наступить на какую‑нибудь сухую ветку.

Время от времени я бросал взгляд на планшет, отметки моих боевых товарищей были уже на территории лагеря, значит, они закончили и сейчас зачищают базу, это хорошо, но у меня тоже есть работа. Надеюсь, они поняли по движению моей отметки, что произошло, и куда я двигаюсь. Когда до противника осталось около десяти метров, у меня появилась возможность произвести выстрел, отработанным движением я вскинул автомат и выпустил бесшумного посланца смерти в голову крадущегося боевика. С такого расстояния промахнуться было очень тяжело, и моя цель упала на землю, не издав ни звука. Я притаился за деревом, высматривая следующего беглеца. Сверившись с планшетом, увидел, что отметки всё ещё находились в лагере, они медленно перемещались по территории, и я переключился на поиск цели.

В этот момент произошло что‑то странное, сначала я подумал, что начинка моего навороченного модульного шлема «Сфера‑15» дала сбой, потому что система ночного видения заглючила, в области зрения пошли полосы, а потом она и вовсе отключилась. Чёрт, только этого мне сейчас не хватало, я уже протянул руку для того, чтобы отсоединить модуль с оптикой, как по моему телу прошла какая‑то волна. Давным‑давно, еще в детстве я случайно засунул руку в старый усилитель, оставшийся от отцовской юности, когда тот находился под питанием. На всю жизнь я запомнил удар высокочастотным током, и в этот раз ощущения были схожими. Тело выгнуло дугой и сковало спазмом, я повалился на землю, ударившись о ствол дерева головой. Если бы я был без шлема, то наверняка бы её разбил, а так только лампочку встряхнуло.

Сначала я подумал, что это осколок всё‑таки дал о себе знать и после взрыва что‑то повредил в моей голове, я давно морально был готов к такому случаю и знал примерный перечень симптомов, какие могут появиться, эта потеря контроля над собственным телом вполне вписывалась в них. В голове гудело, я попытался хоть что‑нибудь разглядеть, но мёртвый прибор ночного видения не давал мне этого сделать.

«Ну, вот и добегался ты, Джонни, не такой уж живучий оказался, как Рэмбо», – пронеслось в моей голове, но внезапно где‑то рядом с собой я услышал голоса.

Язык был мне незнаком, значит, всё‑таки прибалты, и, скорее всего, они доберутся до меня быстрее, чем свои. Эх, гранату бы сейчас, прихватить с собой парочку тварей, да только вот не дотянуться до разгрузки. Голоса приблизились, и я прислушался к негромкому, чем‑то приглушенному разговору, за время службы я слышал множество языков, но сейчас готов был поклясться, что такой мне точно не попадался. Неужели наемники? Очень даже может быть. Голоса раздавались уже практически вплотную ко мне, и я ощутил на себе повторный мышечный спазм, дальнейшее я не запомнил.

 

БОРТ ПИРАТСКОГО ФРЕГАТА «РАСПРАВА»

 

– Вы кого там набрали, уроды, я вас за чем посылал? – кричал крепкий мужчина, прохаживаясь вдоль шеренги построившихся абордажников, – последняя партия вообще ни о чём, одни отбросы, из десяти человек только трое чего‑то стоят. Может быть, вас самих продать черномазым, раз вы не в состоянии выполнить простую задачу? Что молчите, дебилы? Мы этим рейсом должны были неплохо приподняться, а в итоге корабль повреждён, и вместо товара мусор! У половины качество мозгов ниже минимума, их никто не купит, да они даже руду добывать не в состоянии!

Командир абордажной группы, которому в основном и предназначались эти слова, попытался оправдаться:

– Капитан, у нас было слишком маленькое окно возможностей, искать других не оставалось времени, вы же сами нас торопили.