Лабиринты проклятого леса. Сезонное безумие. Том 1

«– Я просто устал. Так устал, что плевать на всё. Когда восстановлю силы, то верну себе внимательность и начну думать здраво. Мне просто нельзя доводить себя до истощения, нужно больше отдыхать. Да как отдохнёшь, когда все кругом говорят и говорят, и говорят, и говорят! Люди говорят, в книгах тоже разговоры, в песнях тоже какой‑то текст. Нужна абсолютная тишина. Тихое место, где ничто не будет отвлекать».

Теперь время без дела не кажется таким уж бессмысленным. Всё‑таки полная тишина и бездействие – это тоже польза, должен же мозг уложить всё по полочкам и выбросить ненужные мысли. Возможно, что люди даже перебарщивают с потреблением информации, поглощают столько, сколько не могут переварить. Забывают всё, просят ещё и опять ничего не запоминают. Вспоминают только как сон, который снится второй раз и только тогда осознают, что уже видели это. А как проснутся, то опять всё забывают. Можно так сильно забить свою голову информацией, что по итогу будет сложно вспомнить даже собственный возраст. Будет доходить до стыдного, когда вроде бы умный человек, а забыл самые простые названия, которые знает даже ребёнок.

 

***

 

Проделав петлю, Герман пришёл к реке и сел на траву возле берега. Глаза уже привыкли к темноте и стало даже казаться, будто в округе посветлело. Зкоры очень быстро облепили со всех сторон, стали лезть в уши и глаза, было даже трудно дышать. Пришлось пересесть прямо в заросли полыни, чтобы хоть так от них спрятаться. Это и к лучшему, ведь укрыться хотелось ото всех. Не было смысла привлекать чьё‑то внимание видом одинокого парня посреди места без свидетелей, ведь он не смог бы ничего придумать по поводу своей защиты.

«– Так чем бы я занимался, появись у меня особая способность? Можно ведь делать часть вещей уже сейчас. Вот, к примеру, пробежка или просто пешая прогулка. От этого я никак не отделаюсь, это в конце концов полезно для кардио. Мне придётся много двигаться или по работе, или специально, даже если в этом нет видимой необходимости, я должен нагружать себя искусственно, как это делают космонавты: им не надо ходить, ведь они парят в невесомости, однако, на тренажёрах каждый день занимаются».

Если долго пребывать в полной тишине, то можно услышать собственные мысли, вспомнить давние планы или ещё что‑нибудь неожиданное. Может, как раз, и давние страхи подтянуть, да решить их наконец. Кто‑то думает, что его продуктивность повышается ночью, но на самом деле это происходит, когда человек отбрасывает в сторону все дела и решает, что на сегодня он от них освобождён. Мы обманываем себя перед тем, как потратить часы за чем‑то вредным, что лишь на пять минуточек на это взглянем. Так почему бы не обманывать себя так же с работой? Пообещать себе всего двадцать минут, а потом потратить больше.

Герман достал из кармана телефон и разблокировал экран, свет мигом ослепил и он, смотря одним глазом, убавил яркость на самый минимум. Он нашёл приложение с таймером, стал создавать списки и подписывать для чего они.

«– Вот так. Полностью посвящу себя отведённому времени, целиком, зная, что таймер меня в конце остановит. Я часы теряю за всякой ерундой, двадцать минут на что‑то важное не выглядит как что‑то страшное. Могу даже уговорить себя тем, что не буду эти двадцать минут ничего делать, буду просто смотреть на это».

Тёмная гладь воды слегка рябила из‑за ветра. Иногда на поверхности звучал всплеск и появлялись пузырьки из‑за сплавляющейся рыбы. Высокая полынь защищала от ветра, пусть и слегка смочила одежду скопившейся на себе влагой от тумана. Малейшее усиление ветра заставляло лес шуметь, а парня оборачиваться на шелест, опасаясь, что кто‑то спрыгнул с веток. Когда все мысли закончились, обещания себе были даны, планы расписаны, очень сильно захотелось к людям, что ещё недавно раздражали. Но где люди, там и тёплый очаг, безопасность, еда и сон.

«– И куда я вообще забрёл?» – отчитывал себя Герман, пока с неохотой шёл обратно. «– Туда шёл куда быстрее».

Но воспалённый ум быстро подбросил новую идею – надо позвонить друзьям. Нельзя же резко оказываться в чуждой среде и при этом хорошо себя чувствовать, должны же быть выходные, в конце то концов.

«– А быть может именно этот стресс не даёт мне трезво мыслить. Когда я знаю точно, кем являюсь, то тогда уже точно знаю, чего я хочу. А это место меня путает, лепит из меня кого‑то другого».

Голова ужасно болела, хотелось спать так, что казалось, будто сейчас потеряет сознание, но парень решил совершить задуманное именно сейчас. Он набрал номер своего близкого друга и попросил забрать его с фермы завтра вечером. Язык заплетался, слова забывались, Герман терял мысль и делал долгие паузы. Но Эдвард всё же смог выудить нужную информацию через множество вопросов, которые герой будто и не слышал.

 

***

 

Эта ночь оказывается такой же неуютной и жуткой, как и предыдущая. Под полом за стенами дома слышны быстрые шорохи, словно сотни маленьких коготков пытаются что‑то выкопать. Фермеры лишь привычно отмахиваются, когда говоришь им об этом. Крысы – дело обычное там, где держат скот. На этот случай есть кошки, но в последнее время они разленились. Возможно, что добычи становится настолько много, что сытые хищники стремительно перегорают к охоте. Пойманного им хватает, а на излишек уже не остаётся азарта. Как бы то ни было, грызуны находятся не в доме, а лишь пытаются прогрызть путь в него, так что ближайшее время пройдёт весьма безопасно, так как строение выполнено из прочного белого кирпича. Парень уедет отсюда к тому времени, когда будет прогрызена хоть одна дыра в камне.

Герман равнодушно задёргивает штору у изголовья кровати и ложится в постель. События протекают ужасно медленно, ну почему текущая ночь уже не завтрашняя? Серьезно, нужно убить целый день перед глотком свободы? Герой лежит на спине, закрыв глаза, погруженный в свои думы, даже не замечает, как грёзы перетекают в сон, где он уже не властен. Всю ночь он будто бы и не спит, а лишь на секунду засыпает, тут же просыпаясь. И так десятки раз – слишком сильно волнение. Но ближе к утру уснуть наконец удаётся. Во сне он видит себя там, где находится сейчас в действительности, в то время, которое протекает на данный момент, словно лишь веки теперь прозрачные. В груди нарастает чувство паники, грозясь захлестнуть сознание, но этого не происходит, так как парень осознаёт, что находится в кошмаре и страх не обоснован. Тело парализовано, но сейчас лучше и не двигаться. По законам сна в голове держатся неожиданные факты, воспринимаемые в этом мире за чистую правду, а в реальном за абсурд. Пусть он их и не видит, но под кроватью точно есть крысы – целое полчище! – пусть он и не поднимал взгляда, но точно знает, что в штору над головой вцепились несколько грызунов, перебирая лапами, словно вот‑вот сорвутся вниз. А ещё грядёт крайне нежелательный гость. Кто‑то, похожий на человека, король и покровитель мрачного роя. Его присутствие ощущается в доме, он уже здесь, но медлит переступить порог спальни. Он вот‑вот зайдёт в комнату и мгновенно обнаружит того, кто хоть немного пошевелится, выдав себя. Страшно дышать, страшно моргать. Но сон наконец растворяется, а пугающий гость так и не успевает показаться.

 

IV. Потерянность