Лабиринты проклятого леса. Сезонное безумие. Том 1

Но герой понял это по‑своему. Почему бы не прийти в лапы опасности самому? Но от мысли, что придётся действительно это сделать, он испугался. Отошёл подальше от домика, ощущая себя отплывающим далеко от берега и не умеющим плавать, сердце забилось как птичка в клетке, ноги стали подкашиваться, становясь ватными. Ещё несколько шагов и он бы вошёл в лес, будь чуточку смелее или безрассуднее. А может лучше просто гулять неподалёку, ведь наверняка никто не приходит сюда по привычке. Никто и не знает, что в домике кто‑то теперь живёт. Нет, идти в лес ночью – самоубийство, ведь он один, а сколько там «больных ртов» неизвестно. А ведь и у них есть свои особые способности. Оттуда можно просто не выйти.

Но кто‑нибудь обязательно обо всём узнает и наведается непрошенным гостем. Как играющая кошка, начнёт знакомство с диалога, притворяясь кем‑то другим…

 

VI. Провал

 

А между тем на ферме происходят странные события, которые Герман и даже Данэль постоянно упускают из вида: коровы возобновляют попытки побега, а в самом коровнике обнаруживают множественные следы зубов крыс, но самое важное – где. Вокруг петель ворот и на самих перегородках, удерживающих скотину. Всё это изготовлено из дерева, поэтому долго не протянет. Очень странная ситуация. Само по себе такое произойти не может – крысы не на столько умные. По ферме ползут слухи и волнения, что я'храс прикладывают к этому свои силы. Животные стали их марионетками и в любой момент могут выкинуть что‑то необычное. Пока это считают мелкой порчей, неприятными шутками, которые, в прочем, вынудили обратиться за помощью в полицию. Но пришёл лишь участковый, осмотрел коровник и посоветовал не выгонять коров на выпас, а кормить прямо так. Советом пришлось на время пренебречь, чтобы починить ограждения и укрепить их железом. У этого решения оказались страшные последствия…

 

Чудесным солнечным деньком Герман наконец созрел прийти на ферму и ещё раз перед всеми извиниться. Просто для галочки. Чтобы иметь оправдание на будущее, да и ходить всюду тоже полезно для привлечения внимания…

Но все его игнорируют. Молчат, будто даже не слышат. Говорят, что очень заняты, а от помощи отказываются. Он сталкивается с Миенэ, но девушка молча проходит мимо. Герман же пытается её остановить, но та лишь слегка меняет курс.

– Почему все начали меня игнорировать?

– Если собрался жить, будто в мире ты один, то ты и останешься один, – печально говорит Миенэ, уходя прочь по своим делам, даже не взглянув на героя.

– Сука.

– Что? – девушка останавливается на полпути и оборачивается.

– В тот день я сказал «сука», и ты тоже сука, раз обвиняешь меня, не разобравшись!

– Что… за что ты так?

– Я ведь пытался уйти как положено, но вы сами не дали.

– Думаешь, что оставить записку – это так ответственно?

– Так ты знаешь про её существование? Как быстро вы её нашли? Или искали меня где угодно, только не в собственной комнате?

Миенэ поджимает губы, отворачивается и начинает нервно дёргать ногой.

– Так меня никто не искал по всем лесам?

– Конечно нет. Мы просто решили тебя проучить.

– Но выкинуть меня с общежития – это уже перебор!

– Но ты в любом случае сбежал. Ты обязан был разговаривать с директором лично, чтобы получить разрешение. Ты всех подставил, мы чуть не вызвали полицию. Тогда сразу приехали бы журналисты и твоя мать начала бы таскать нас всех по судам за то, что мы якобы сами опорочили репутацию твоей семьи, выдав твою незрелость, эгоизм и невоспитанность. А если бы ты действительно попал в лапы преступников и пострадал, то директор бы потерял работу и, возможно, сел в тюрьму.

– Ты сейчас просто сочиняешь.

– Я ничего не сочиняю.

– Знаешь, что? Плевать! Мне не нужна ваша практика.

Герман отмахивается и Миенэ замечает пластыри на его пальцах.

– Что у тебя с пальцами? Ты обращался к медику?

– Просто порезался.

– Ты хотя бы обработал раны?

– Мне было нечем.

– Ты искал Катю?

– Кого?

– Катю – нашего врача.

– Я не знаю никакую Катю.

– Но её сейчас нет здесь и кабинет закрыт. Что же делать?

– Да это просто пара царапин, хватит переживать.

– Дай я посмотрю.

– Отвали! – Герман отталкивает девушку, и та чуть не падает. – Не хватало мне, чтобы ещё раны кто‑то лапал грязными руками!

Девушка грустно вздыхает и уходит, пожалев о своей доброте. После этой ссоры становится понятно, что возобновление практики – дело целиком провальное. Его попросили попробовать – он попробовал. Всё. Пора обратно.

 

***

 

Этим утром никак не удавалось разбудить Спрэга, перед отправкой на зелёный луг. Обычно пёс сам просыпается раньше всех и ждёт у ворот коровника. Было такое впечатление, что он умер, однако сердце билось нормально, да и дыхание ровное, но сон уж слишком глубокий. Нашатырный спирт не помогал. Попытки растормошить только сильнее пугали – тело безвольно болталось в руках, будто оно принадлежало уставшему хорьку. Но собаке такое не свойственно, поэтому было совсем не смешно. Райту и Остину пришлось уйти пасти коров, как и положено около восьми утра, без него, пока доярки обзванивали ветеринаров.

Катя – фермерский врач, обнаружила у пса за ухом странный ожог диаметром в сантиметр‑полтора и предположила, что он принадлежал фальшивому насекомому, созданному чьей‑то способностью. Ведь как‑то же нужно объяснить странное поведение животных. У коров были похожие ожоги, но проблем со сном не наблюдалось. Возможно, что их жалили вечером, либо всё зависит от веса животного. Катя взяла у собаки немного крови на анализ и уехала в лабораторию, чтобы изучить состав.