Лабиринты проклятого леса. Сезонное безумие. Том 1
Подойдя к самой кромке леса, один из приятелей останавливается и просит остановиться других, взволнованно смотря куда‑то наверх. Прямо над их головами, стоя ногами на крепких ветвях сосны, незнакомые женщины пристально смотрят на вошедших. Лица у них красивые, но очень измученные, волосы растрепаны, их проще состричь под корень, чем расчесать колтуны. На них рваные тёмные лохмотья, на руках и ногах видны следы от недавно снятых тугих кандалов. Кто‑то стоит прямо, а некоторые сидят на корточках, но все они смотрят вниз, не шевелясь и не моргая. Порабощённые. Отринувшие цивилизованное общество, не входят свободно в лоно природы – они просто перестают быть защищёнными.
Становится ясно, что эти я’храс вовсе не затеяли грубые и жестокие розыгрыши ради собственного веселья. Кто‑то приказывает им это делать. Кто‑то, кто забрал их цехи сознания и теперь устрашает полным остыванием. Их бледные, фарфоровые лица заставляют задуматься о том, что что‑то здесь не так. Будто все они давно остыли, а сознание безвозвратно угасло. Нет, никто бы не смог умирать окончательно, спокойно стоя на месте. Эти я’храс обожрались аккумуляторов – плодов Заповедного леса, питающих корни и хранящих в себе ту же энергию, что свойственна цехам сознания. Аккумуляторы Заповедного леса можно получить двумя способами: либо найти их в самом Лесу, куда нельзя соваться, либо сорвать с шеи кого‑то из граждан. Лесники выдают их всем, а полезная функция этих плодов будет раскрыта в недалёком будущем.
Благодаря аккумуляторам Заповедного леса порабощённые могут продлевать своё существование, а сама оболочка плода может быть использована как облако пыли, чтобы скрыться, или же целая статуя, имитирующая создателя. Будь здесь неопытные пастухи, они бы точно встали как вкопанные и боялись что‑либо сделать, а то и вовсе обратились в бегство, что они и сделали, ещё даже не увидев эту мнимую опасность. Но для людей с опытом эти статуи несут проблемы разве что пылью, летящей в глаза, после их разрушения. Для этого достаточно бросить в статую опавшую шишку и, если она простояла так уже достаточно давно, то быстро рассыпется, звонко шелестя, что удачно сливается с ветром, играющим листвой, и не отвлекает от выслеживания.
Разрушив пару статуй, мужчины решают не утруждать себя уничтожением всех до единой. Пройдя дальше в лес, они ничуть не стали ощущать на себе взгляд кого‑то, кто мог обернуться, ведь то были пустышки.
Внезапно пёс замолкает. Коровы истошно воют, напуганные и потерявшиеся. Всё это выглядит как запланированная ловушка. Тень от елей удушающе давит со всех сторон, они почти не пропускают света. Вокруг достаточно просторно, чтобы осмотреться, но слишком темно, чтобы что‑то рассмотреть. Воздух становится холодным и затхлым, но есть в нём что‑то особенное, освежающее. То ли ветки шевелятся от ветра, то ли я’храс прыгают по ним. Тишина в самом лесу, будто никто не ждал гостей. Коровы стоят, мужчины стоят. Все чего‑то ждут.
Спустя минут пятнадцать к месту подъезжают два полицейских электромобиля, припарковавшись рядом с пустым брошенным грузовиком. Из задних пассажирских сидений выходят Райт и Остин – первые свидетели. Они не только должны указать подробности произошедшего и указать места, кто куда убежал, но ещё и вызвонить этих четырёх дураков, которых теперь и след простыл. Но у кого‑то из них привычка не брать с собой мобильник, у кого‑то он уже разряжен, а кто‑то поставил свой на беззвучный. А может они ушли уже так далеко, что связь просто не ловит. Но до мужчин теперь не дозвониться.
