Лагерь детского режима. Повесть

За время, пока высыхал пол, ребята второго отряда успели перезнакомиться, рассказать друг другу несколько весёлых историй из школьной жизни и обсудить сотрудников лагеря, которые были из разных школ их города. Из Саниной с Петькой школы, например, был физрук, Евгений Николаевич, которого они охарактеризовали парням только с положительной стороны. Старший вожатый был военруком школы‑интерната, представители которого были и во втором отряде. Однако кроме этой информации они ничего о нём не рассказали. Да и вообще, держались как‑то обособленно, в разговоры не вступали и стояли в сторонке, переминаясь с ноги на ногу. Рассудив, что если те не хотят общаться, то и не надо, ребята второго отряда прекратили попытки их разговорить и переключились на уговоры Сани и Петьки, чтобы их пустили уже в палату. Пол досох окончательно, поэтому Санька выдал широкий приглашающий жест. Толпа с радостными воплями заскочила в помещение и начала производить бардак с целью восстановления беспорядка, царившего до уборки.

Несмотря на внимание пионеров к его мышцам, Петьке было не по себе. Ну не нравилось ему тут и всё. Он и с ребятами особо не разговаривал, и по сторонам особо не смотрел – ну природа и природа, у нас в городе может и не такая, зато там гораздо интереснее. А у бабушки в деревне ну почти такая, и там тоже гораздо интереснее. Первым делом Петя уселся на своей кровати и начал писать письмо домой, основной линией которого было то, как ему тут не нравится, как хорошо дома или у бабушки в деревне, и если его в ближайшее время не заберут из этого ада, то придётся ему идти пешком по рельсам. Может даже и дойдёт к началу учебного года. Правда, непонятно какого.

Закончив письмо, Петька позвал Саню составить ему компанию, чтобы отнести свою корреспонденцию на почту, ну или куда там ещё, чтобы оно попало к адресату, а заодно обследовать окрестности лагеря. Быстро выяснив у вожатой, что идти с письмом никуда не нужно, она сама его отправит, и уяснив у неё же, что выход за территорию лагеря грозит смертной казнью, ребята вышли во двор.

Пошлявшись бесцельно по спортивным площадкам, они двинулись было на пустырь, однако вовремя спохватились, вспомнив о смертной казни. Тогда залезли на фруктовые деревья. Поняв, что фрукты срывать можно, а есть невозможно, спустились обратно. Не найдя ничего подходящего для удовлетворения мальчишеского интереса, двинулись обратно в палату. И тут увидели дверь в подвал. Причём открытую. Интрига! Потихоньку подошли, послушали, вроде нет никого. И только собрались удовлетворить своё любопытство, как услышали командирский голос:

– А чего это мы тут делаем, а? – перед ними стоял старший вожатый.

– Да так, – смутились мальчишки, – посмотреть хотели, чего там интересного.

– Ничего там интересного. Вот во дворе спортивная площадка – это интересно. У вас на этаже теннисный стол – тоже интересно. А вон в той стороне – пляж и море. Это самое интересное. Жвачку будете?

Ребята с готовностью закивали головой и через секунду заработали челюстями, топая в сторону двора. А вожатый повесил на дверь подвала большой замок, ибо нечего тут шляться.

Во дворе ребят встретили возгласы пионервожатой, которую, как они выяснили у знающих пацанов, зовут Тоня. Причём знающие пацаны на неуместный вопрос Сашки о её отчестве недоуменно пожали плечами. Пионервожатая была рослой, симпатичной девушкой комсомольского возраста со спортивной, а точнее – волейбольной, подготовкой, поэтому огорчать её желания не было.

– Да где эти Савчук с Бондаренко? Вечно проблемы с ними… А, вот они, красавцы! Где шляетесь? Бегом переодеваться в пионерскую форму, открытие лагеря начинается, строятся уже все…

Не дослушав, мальчишки рванули в палату и уже через пару минут, повязывая на ходу пионерские галстуки, подбежали к своим.

Лагерь построили, вожатые доложили, начальник поздравила, флаг подняли, смена началась. Пионерам выдали пилотки, как отличительный знак своего отряда: они хоть и были все одинаково красного цвета, но у одних без излишеств, у других с бахромой, у третьих с бубоном, ну и так далее. Перед тем, как отпустить пионеров наслаждаться отдыхом, начальник лагеря – строгая женщина Марина Васильевна с модной причёской, тонкими бровями и толстыми стёклами в очках, провела краткий инструктаж на тему недопустимости несанкционированного выхода с территории и неукоснительного исполнения всех распоряжений пионервожатых, а то сами знаете, что…

По палатам пионеры разошлись в предвкушении начинающегося отдыха и заснули с мечтами о завтрашнем морском купании. Но не тут‑то было. Утром почти весь второй отряд проснулся с недомоганием. Некоторые жаловались на головную боль, некоторые на тошноту. Зайдя в палату, Тоня страшно растерялась. Она бросалась то к одному, то ко второму, спрашивала, у кого что болит, подошла и к Сане, который спокойно одевался, поглядывая на остальных:

– А у тебя что?

– Ничего, всё нормально.

– А ты как, – потеряв интерес с Сане, обратилась она к Петьке, лежащему на кровати с видом умирающего.

– Очень плохо мне. Насморк, голова болит и живот. Ещё горло тоже. Слабость такая, что подняться не могу, – еле слышно прошептал он, – вот, приехали, называется на отдых, заразились чем‑то, наверное, теперь лечиться будем половину лета…

– Держись, – подбодрила его вожатая, и повторила уже во всеуслышание, – держитесь, ребята, я сейчас за доктором сбегаю, вы, пожалуйста, лежите и никуда не выходите.

Далеко бежать ей не пришлось. Как только она выскочила за дверь, сразу увидела врачиху, неспешно шагающую по коридору. Путанно и сбивчиво, но на весь коридор, Тоня начала описывать то, что случилось с её отрядом. При этом она активно жестикулировала, подгоняя медработницу, которая, на удивление вожатой, и не думала прибавить шагу. Слегка улыбаясь, она не спеша подошла к Тоне, дослушала её сбивчивую речь, кивнула и вошла в палату. Пройдя между коек и, пощупав некоторые лбы, обратилась ко всем присутствующим, глядя на вожатую:

– Это нормально. Акклиматизация. Больным побольше пить тёплой воды, а на солнце и в море сегодня ни в коем случае нельзя. А мне пора – не одни вы такие, – с этими обнадёживающими словами доктор направилась к другому отряду.

Тоня с облегчением вытерла пот со лба и выдохнула.

– Так, ребята, кто больной – лежит. Кто здоров – выходит на построение, после завтрака идем на море.

И случилось чудо – весь отряд выздоровел. Даже Петька.

 

3. Радиорубка

 

Перед ужином Тоня собрала отряд на танцплощадке.

– Ребята. Нам оказали большую честь – назначили ответственными за сигналы горна. Соответственно, нужно выбрать горниста, который будет в микрофон, который находится в радиорубке, подавать сигналы подъёма, отбоя и на обед.

– Ага, огромная честь вставать раньше всех, идти в радиорубку и горнить в микрофон, – съязвил Петька.

– Кто умеет на горне сигналить? – не обратила на него внимания пионервожатая.

Все смотрели по сторонам, делая вид, что их это не касается. Только Сашка выдал:

– А чего каждый день сигналить, если на магнитофон записать можно и включать?