Лагерь детского режима. Повесть

– Я тебе Муслим Магомаев, что ли?

– Ну ладно. Тогда в нос сейчас полу… – произнёс было Вовчик, но фраза осталась недоговорённой из‑за Петькиного апперкота, который попал Вовчику точно в челюсть.

От удара пацана подбросило и шмякнуло о землю. Группа поддержки Вовчика, всё это время хихикающая и кивающая в предвкушении унижения приезжего, теперь уже хохотала, показывая пальцами на Вовчика. Тот поднялся, потирая то челюсть, то пятую точку.

– Ну, я тебе сейчас, – двинулся было он к Петьке, который встал в боксёрскую стойку, и обернулся к своим, ища поддержки, но так её и не нашёл – часть поддержки уже ретировалась, а оставшаяся продолжала над ним насмехаться.

Бойцовский пыл Вовчика быстро улетучился в неизвестном направлении. Тогда и сам он, прихрамывая, неуклюже двинулся вслед за исчезнувшим бойцовским пылом. Петя повернулся к своим лагерным собратьям, которые сделали вид что они здесь совершенно не причём. Махнув на них рукой, Петька пошёл к Сане, который давно уже выискивал его глазами.

– Ты где пропал? Пластинку менять пора! – негодовал он.

– Да с местными познакомился поближе. Одного Вовчик зовут. Правда он особо разговаривать не стал – шлёпнулся на землю от моего апперкота и всё. А остальные и так разбежались, – рассказывал Петя, пережёвывая галету, и вдруг схватился за живот, – ой, что‑то у меня это, опять…

Пришлось Сане самому заканчивать дискотеку. А Петя снова помчался в медпункт.

– Опять ты! – воскликнула докторша. – Что на этот раз?

– Да то же самое…

– Опять фрукты незрелые?

– Не‑а, галеты…

Приняв лекарство, Петька кое‑как добрёл до палаты и завалился в кровать. Тут и дискотека закончилась, Саня включил сигнал отбоя и появился у друга.

– Ну ты как?

– Да ничего вроде, лекарство выпил, получше стало.

– А‑а. Ну хорошо. Печенье будешь? Я с ужина оставил.

– Ой, нет, что ты, никогда в жизни… – замахал руками друг. – Что же это за отдых такой – из туалета не вылезаю, да лекарства пью… И зачем только сюда приехал?

 

Кроме традиционных летних пионерских развлечений в лагере было множество кружков по интересам, которые пионеры с удовольствием посещали. Авиамодельный, кройки и шитья, шахматный, шашечный, настольного тенниса и даже хорового пения. Однако ни Саню, ни Петьку эти развлечения не прельстили, поэтому в то время, когда отдыхающие расходились по кружкам и секциям, они бесцельно болтались во дворе, завистливо поглядывая на занятых своим делом пацанов. А когда те через пару недель начали показывать результаты своих трудов, и вовсе расстроились.

Первыми выступали авиамоделисты. Причём модели, сделанные руками пионеров, даже летали самостоятельно на приличное расстояние. Выиграл соревнования мальчишка из второго отряда – его модель пролетела дальше всех и не сломалась после приземления. Победителя наградили медалью и грамотой. Дальше – больше. Соревнования по шахматам, шашкам, настольному теннису… Сашка с Петькой попробовали было участвовать, но куда там. В первых же партиях проиграли и уселись рядом. Победителей, конечно, наградили, и они, довольные сверх всякой меры, долго ходили по лагерю, не снимая медалей.

– Вот если бы по боксу были соревнования, или по плаванию на худой конец, то я бы их всех уделал! А то ходят, понимаешь, хвастаются, – говорил Петька Сане.

– Я же тебе предлагал, давай в кружок запишемся какой‑нибудь, а ты всё нет, да нет… Сейчас бы тоже в соревнованиях участвовали, может и победили бы, – отвечал Саня.

– Кто говорил? Я говорил? Да я такого не говорил! – возмутился Петя. – Ну ничего, будут ещё другие соревнования или конкурсы, обязательно поучаствуем, победим и утрём нос этим…

– Ага. Кстати, я слышал, конкурс красоты скоро будет.

– Ты предлагаешь в нём поучаствовать?

– С ума сошёл? Девчачий конкурс! Я предлагаю в жюри напроситься, чтобы оценки ставить. Наверное, Вика будет участвовать, а может и Раечка.

– Да кто нас в жюри возьмёт? – засомневался Петя.

– Конкурсом занимается наша Тоня. Подойдём к ней, попросимся помочь, а там глядишь и в жюри как‑то проберёмся.

На том и порешили. Когда они со своим предложением подошли к вожатой, удивлению той не было предела.

– Как? В смысле помочь? Вы? – но, немного поразмыслив, согласилась. – Что‑ж берите ведра, тряпки и отмывайте танцплощадку, готовьте к конкурсу.

Делать нечего, сами напросились. Все последующие дни так и приходили, как на работу. Моют, таскают, красят, пока другие пионеры в кружках своих занимаются.

Девчонки со всей серьёзностью готовились к состязаниям, которые состояли из нескольких этапов: конкурс купальников, конкурс платьев, конкурс причёсок, конкурс стихов и конкурс песен. Целыми днями они учили стихи, репетировали песни, тренировались делать причёски, готовили наряды и украшения.

Наконец наступил этот знаменательный день. Саня с Петькой, как самые главные помощники, с утра притащили столы, расставили стулья, приготовили реквизит, который Тоня сказала приготовить, и подошли к ней с вопросом:

– Тоня, а в жюри кто будет? Можно нам тоже?

– Конечно, – без тени сомнения ответила вожатая, чем немало озадачила пацанов, – в жюри могут все желающие мальчики присутствовать.

– А чего же мы тогда столько дней тут… – схватился за голову Петька.

– А, так вы в жюри хотели попасть, поэтому помогали? А я уж подумала – от чистого сердца…

– Не, не, от чистого сердца, конечно, это Петечка наш так шутит, – попытался выйти из неловкого положения Саня, однако Тоня не очень‑то поверила.

Девчонки на конкурсах старались изо всех сил произвести впечатление на строгое жюри, которое, кстати, оказалось не столь многочисленно, как ожидалось. Кроме Петьки и Сашки только пять мальчишек изъявили желание оценивать конкурсанток.

К последнему, песенному, конкурсу претенденток на победу было трое: ожидаемо – Вика и Раечка, и совсем не ожидаемо – Ленка. Как так получилось, что Ленка оказалась в числе фавориток, даже в жюри не поняли – ну прическа у неё лучше всех, ну и платье тоже, и купальник, да и стишок тоже нормально рассказала, и все вроде достоинства.