Лилит. Госпожа огненных пустошей

Когда из костра вышла фигура, облачённая в чёрное, Лилит не удивилась. Она даже не посмотрела в сторону гостя.

 

– Лилит… – позвал тихий голос.

И вот тут‑то Лилит взметнулась вверх будто птица. Она перехватила ворот демона и слегка приподняла, заставляя того встать на носочки.

– Для тебя – Владычица, – прошипела она в лицо гостя.

От рывка капюшон сполз на спину, обнажая короткие белые волосы демона и такие же белоснежные, загнутые назад рога. Красные глаза яростно блестели, но ответил он совсем тихо:

– Я пришёл с миром, Лилит.

Лилит с силой отшвырнула демона, заставляя того врезаться в отвесную каменную скалу. Двэйн с трудом отлепился от гранита и, поправив плащ, потёр придавленное горло.

– Лилит, я хочу предложить союз.

Лилит медленно, будто пантера перед прыжком, двинулась по направлению к визитеру.

– Союз? – промурлыкала она.

Двэйн шагнул назад, снова упираясь плечами в камень.

– Лилит, – произнес он почти просительно, – мне не нужен герой. Если ты будешь служить мне, я сделаю тебя…

– Служить тебе? – спросила чародейка тем же голосом.

– Лилит! – выдохнул демон, когда тонкие пальцы волшебницы рванули его вверх, теперь уже за горло.

– Запомни, Двэйн. Раньше солнце упадет на землю, чем я стану «служить тебе».

Она поймала взгляд Двэйна, в котором метались блики костра, и, повинуясь порыву, впилась в губы демона поцелуем. Двэйн попытался отодвинуться, но лишь упёрся затылком в камень. Требовательный рот смял его губы, острые зубы колдуньи пронзили мягкую плоть, и Лилит тут же втянула в себя капельку крови, выступившую из ранки. Рука колдуньи скользнула ниже, легко разрывая льняную безрукавку, скрывавшую тело Двэйна, нежно огладила мускулистый торс сверху вниз, затем впилась в него когтями и провела обратно, наверх, до самого горла.

Двэйн застонал – Лилит надеялась, что от боли.

– Пока жив этот мир, – сообщила чародейка, с неохотой отпуская мягкие губы, – ты будешь служить мне.

Всё ещё удерживая демона одной рукой на весу, она внимательно разглядывала его лицо, вспоминая каждую чёрточку. Двэйн изловчился и ударил чародейку в живот, а затем разжал её рефлекторно ослабившие хватку пальцы. Всё ещё держась за горло, боком он стал отступать к костру.

– Времена изменились, Лилит, – выдохнул демон, – ты больше не Владычица Ада.

– Я всё ещё твоя… – собиралась ответить Лилит, но фигура демона растворилась в пламени.

Лилит упала на одеяло. Кровь стучала в висках. Нужно было попытаться уснуть.

 

***

Двэйн ворвался в свои покои будто вихрь и, с разбегу начертив пальцем пентаграмму в пространстве, потребовал:

– Явись! Сканлан!

Едва огненные линии успели проявиться на полу, в круг пламени рухнула демонесса с длинными огненно‑красными волосами. Из одежды на ней были лишь короткие шаровары такого же красного цвета как и волосы, едва прикрывавший грудь лиф и золотой амулет на шее.

– Что вы де…? – выдохнула суккуба, но Двэйн не обратил на это внимания.

Подхватив демоницу за талию, он молча швырнул её на постель лицом вниз и дернул вниз шаровары, разрывая тонкую ткань.

– Ты! Будешь! Мне! Служить! – выдыхал он с каждым рывком, не слыша, как жалобно поскуливает жертва.

– Я служу вам! Служу, Двэйн! Вы – мой господин!

Голос Сканлан лишь сильнее злил Двэйна.

– Ты будешь мне служить! – простонал Двэйн в последний раз.

Он перекатился в сторону и медленно откинулся на подушки. Сканлан перевернулась на бок и свернулась крючком, плотнее прижимая колени к груди. Пустые глаза заложницы смотрели вникуда.

 

***

Лилит не могла уснуть. Она несколько раз переворачивалась с бока на бок, подкладывала мешок под голову и обнимала его руками. Но сон не шел. Перед глазами стояли красные всполохи в глазах Двэйна. Губы ощущали сладкий вкус его крови. Наконец она села, высыпала содержимое мешка на одеяло и стала перебирать то немногое, что посчитала нужным взять с собой: смену белья – естественно, чёрного, – тубус с картами, связку резинок для волос, кулёк с семенами подсолнуха – полузгать на досуге.

Взгляд ее упал на узловатую верёвку, свернувшуюся среди мелочёвки. Лилит поморщилась. Киган, конечно, посмеялся над ней.

Чародейка отвернулась и стала смотреть на пламя костра. Спать по‑прежнему не хотелось. Через некоторое время она, не отводя взгляда от пламени, неторопливо расстегнула кожаный корсаж и отложила в сторону. Собрала волосы в хвост и перекинула через плечо. Размяла пальцы. Взяла в руки верёвку и неловко нанесла первый удар. Чуда не произошло. На душе было так же тошно. Лилит повторила действие, но уже энергичнее. В голове чуточку прочистилось. Это чувство ей понравилось, и она ударила ещё – уже в полную силу. Тело пронзила острая боль, и Лилит выдохнула. Это оказалось интересно.

Удар – боль. Она одновременно была тем, кто её причиняет, и тем, кто её испытывает. Это лишало её элемента неожиданности, но придавало странное ощущение власти над собой. Ещё удар. Лилит тихо застонала от пронзившего её чувства. Сознание опустело. Она вся стала болью.

– Шесть, – стала она считать вслух, – семь, восемь.

После десятого удара Лилит перестала ощущать окружающий мир. Остались только плеть и боль. Мучительное стремление закончить пытку – и остаться в ней навсегда.

– Пятнадцать, – выдохнула Лилит. Она упала на одеяло, тяжело дыша, и, не одеваясь, уснула.

 

Глава 3. Никогда не называй меня по имени

 

Лилит проснулась на удивление посвежевшей. За время путешествия Тёмная уже отвыкла спать столько, сколько ей было необходимо. Теперь же она села, потянулась и сладко зевнула. Накинула плащ и тут же почувствовала, что разодранная спина весьма странно реагирует на прикосновения шёлка. Но Лилит лишь повела плечами, обулась, собрала вещи и двинулась вниз по дороге.

Она уже почти достигла подножия Сумрачных гор, когда поняла, что опоздала: подъемный мост перед замком был опущен, цепи, удерживавшие его, оборваны. Тут и там валялись мёртвые тела бесов.