Ты мой луч света в кромешной темноте

Чигинский отодвинул кончиком ножичка борта блузки в сторону и увидел простенький белый бюстгальтер. Он перестал держать её руки, и она со вздохом облегчения опустила их по бокам.

– Стой и не шевелись, – приказал мужчина.

Аня и не собиралась дëргаться, боясь случайно напороться на нож.

«Если бы я только могла видеть», – подумала она с досадой.

Сердце готово было выпрыгнуть из груди, она поняла, что он разрезает лямки лифчика, а затем его середину. Резкий рывок – и она стоит перед ним с голой грудью.

Вскоре по телу поехала разрезанная по плечам кофточка. Когда Вячеслав дошел до трусиков, то сначала погладил её лобок сквозь них. Аня задрожала, но вовсе не от страсти. Ей было так противно, что хотелось спрятаться куда‑нибудь или забиться в щель. Она понимала, что он сейчас её пристально разглядывает. Доказательством послужили его слова.

– Смотри‑ка, под этим мешковатым тряпьем ты прятала такую красивую фигурку. Как жаль, что ты не видишь, какая ты красивая. Давай снимем последнюю вещичку.

Вячеслав отошел на пару шагов, любуясь результатами своих трудов. У ног девушки валялось теперь уже действительно ни к чему непригодное тряпьё. Он положил ножик на стол и стал расстегивать рубашку.

– Тебя я раздел, а вот о себе не позаботился. Позволь мне снять с себя одежду.

Аня помнила, с какой стороны он её принес в комнату и совершила глупость. Она и сама потом не поняла, зачем это сделала. Наверное, все было на уровне инстинкта, который подсказывал бежать.

Обшаривая руками стену, девушка приставными шагами двинулась к предполагаемому выходу. Вячеслав несколько секунд смотрел на это, а потом бросил рубашку на пол и подошел к ней. Её волосы были забраны сзади в хвост, он дёрнул за волосы, запрокидывая голову назад. Автоматическая заколка расстегнулась и упала на пол.

– Куда это ты собралась? Хочешь в голом виде перед моей охраной покрасоваться?! Так что же ты, сказала бы мне! Я пригласил бы их сюда и тебе бы не пришлось ноги на лестнице ломать, – грозно сказал мужчина.

Аня ничего не ответила, только теперь она поняла всю глупость этого поступка.

– Ну, чего молчишь, позвать их или нет?! – заорал он.

– Не надо, – тихо всхлипнула Аня.

Она почувствовала, как её снова потянули за волосы.

– Ай! – крикнула она от боли.

– Так я тебя не слышу, позвать или нет? – шикнул Вячеслав.

Аня ощутила его дыхание у своих губ.

– Пожалуйста, не надо! – закричала она в панике.

– Вот так лучше, по крайней мере вежливо, – в его голосе слышалась насмешка.

Он снова отошел от нее, и Аня на этот раз сползла по стене от бессилия. Она сидела на корточках, голую грудь прикрыли длинные волосы. Девушка закрыла лицо ладонями и тихо плакала. Она вдруг вспомнила, как больше года назад по телевизору показывали психолога. Он рассуждал о том, что маньяков‑насильников возбуждает, когда девушка молит о помощи, плачет и сопротивляется. Этот же человек утверждал, что многих спасло то, что они реагировали нетипично для насильника или вели себя спокойно. «Не дождешься», – зло подумала Аня и в очередной раз ошиблась.

Дело в том, что Чигинскому было наплевать на все это, он хотел её независимо ни от чего. Он и сам себя сейчас не понимал, расстегивая ремень на брюках. Никогда в жизни он не опускался до насилия. Девки сами давали богатому мужику в надежде на продолжение. Да, иногда приходилось платить, но с его деньгами это сущие копейки.

Аню хотелось до звона в ушах. До боли в члене, который уже стоял. Тормоза сорвало напрочь. Он подошёл к ней и несколько секунд любовался. Какая же она красивая.

Он обхватил её за талию, приподнял и прижал к своему голому телу. Пара секунд – и Аня уже лежит на кровати. Её тело покрылось гусиной кожицей от прохлады.

– Сейчас я тебя согрею, – Слава накрыл её тело своим.

Он видел, что девушка молча плачет, но это не уменьшило его возбуждения. Чигринский попытался её поцеловать, Аня мотнула головой в сторону.

– Как хочешь, – безразлично сказал он.

Слава попытался её возбудить. Ласкал тело руками и губами. Аня не реагировала. Лежала с закрытыми глазами и терпела. Он не остановился и дошёл до конца, с удивлением обнаруживая, что она девственница. Почему‑то не верилось, что даже слепая девушка в девятнадцать лет может быть невинна.

Аня выдержала всё и сейчас про себя благодарила судьбу. Да, её изнасиловали, но всё же не избили и не покалечили. Если повезёт, то и не убьют. Свидетель из неё не получится. Она ничего не видела. Как опознавать насильника?

Мужчина уткнулся ей в шею и неожиданно прошептал:

– Прости.

Она ничего не ответила. Жаль, что её первый раз был вот такой, но жизнь не отмотаешь назад.

Мужчина встал с кровати. Потом подхватил её на руки и понес. Аня сжалась в его руках от ужаса.

«Всё, сейчас убьют и зароют где‑нибудь», – подумала она.

Мужчина посадил её на что‑то твёрдое. Потом сунул продолговатую штуку в руку. Это оказалась лейка душа. На тело полилась тëплая вода.

– Даю тебе десять минут, чтобы помыться, потом тебя отвезут домой.

Он почти бережно собрал её волосы на затылке и приколол заколкой.

– В чем я поеду? У меня теперь нет одежды, – спросила она, голос сорвался на хрип.

– Я что‑нибудь придумаю, не переживай, – спокойно ответил мужчина.

Аня поливала себя из душа, мечтая смыть без остатка следы его рук и губ. Ей очень хотелось, чтобы все произошедшее оказалось всего лишь страшным сном, но тупая боль внизу живота говорила об обратном. В глубине души зародилась капелька радости. Не убьют и отвезут домой. Самое главное, что она останется жива.

Чигинский тем временем вспомнил, что где‑то в гостевой комнате, в шкафу, завалялось платье его бывшей любовницы. Он давно собирался выкинуть его, да и позабыл совсем.

Ринувшись в соседнюю спальню, он достал вещь и повертел в руках. Сейчас он держал это платье в руках. Оно придется девушке впору. Красивое короткое бирюзовое платье, с маленьким кармашком в виде сердечка на левой стороне. Весьма дорогой наряд по меркам российских обывателей.

Вячеслав вернулся в свою комнату, а потом положил в кармашек платья две свернутые пятитысячные купюры. Аня заслужила, подарив ему свою невинность. У него ещё не было таких девушек.

Когда он думал об этом, точно знал: это не муки совести. Просто он не готов её отпустить без награды. Теперь нужно её одеть и выпроводить домой, что он и сделал.

Домой Аню вез мужчина с хриплым голосом, которого Вячеслав однажды назвал Татарин. Он почти всю дорогу молчал, а когда машина окончательно остановилась, громко сказал:

– Я открою тебе маленький секрет, Аня, я был на войне и мне по долгу службы приходилось убивать. Ты умница и уже поняла, к чему я.

– Я никому не скажу, правда, даже родне, – поспешила она его заверить.