Любовь – лекарство от старости

Наталья не собиралась делать того, что сделала, купила кофе и присела подальше сзади Симона так, чтобы он не мог ее видеть. Взяла в руки газету, отпила немного горячего напитка, и сделала вид что читает, при этом принялась наблюдать за Симоном. Ожидала чего то в этом роде. У него обязательно должна быть подружка и не одна, это же так очевидно, естественно и правильно. Так и должно быть. Что и требовалось доказать. Но сердцу не прикажешь, оно не давало покоя, отзывалось невыносимой болью от безысходности и непоправимости происходящего. Правильнее было сразу уйти отсюда. Сердце не хотело ничего знать и разрывалось на части от боли и досады. Наталья пыталась рассмотреть девушку. Но та надела очки с затемненными стеклами и поднявшись со своего места встала сбоку от Симона, положила руку ему на плечо, говорила эмоционально, жестикулируя рукой. Затем резко развернулась и прошла к выходу. Наталья видела, девушка в расстроенных чувствах. Она прошагала мимо с гордо поднятой головой, с надутыми от обиды губами, демонстрируя идеальные формы с убойным декольте, за ней шлейф парфюма. Что между ними не так? Обычная ссора молодых людей, такое часто бывает, сплошь и рядом. Теперь ее взгляд был прикован к фигуре Симона, продолжающего сидеть в той же позе. Он закинул правую руку за спинку кресла, а левой взял чашку с кофе, сделал глоток. Затем посмотрел на часы и встал со своего места Наталья закрылась газетой, почти не дышала. Поняла, почувствовала, он прошел мимо к выходу из кафе. Свернула газету, выпила кофе и решила вернуться в почтовое отделение за своей бандеролью. По дороге в соседнее помещение открыла сумочку, достала деньги и чуть не выронила ее, столкнувшись в дверях с Симоном. Он машинально поддержал ее, его лицо озарила счастливая улыбка. Было видно как обрадовался и что именно ее он тут ждал. Не может такого быть. Прикоснувшись к ее руке отвел в сторону.

– Я звонил.

– Знаю, – вздохнула она. Была занята, правда. Мне нужно на почту.

Он вошел следом и расположился у окна, в ожидании Натальи. Узнала, что может получить бандероль в течении месяца. И решила, не сегодня. Кто скажет, что это случайное стечение обстоятельств, так не бывает, не бывает если не должно быть. Снова винила себя, могла получить посылку не сегодня, поторопилась. Еще немного и они помирились бы. А может они и не ругались. Ведь Симон молчал и не спорил с девушкой. Обернувшись увидела его, улыбающегося, поднял вверх руку пошевелил пальцами привлекая внимание и двинулся навстречу. Они снова шли по дороге. Начал моросить дождь, не смотря на погоду день казался самым лучшим. Остановились, он распахнул куртку защищая ее от летящих с неба капель. Идти было далеко и Наталья свернула к остановке. Они изрядно промокли, а дождь усилился. Симон остановил такси.

В подъезде осторожно ладонью стирал дождевые капли с ее лица. Его рубашка была влажной, он шел в распахнутой куртке.

– Ты мокрый, – заметила Наталья, тем самым оправдывая себя. Ведь ему нужно просушить одежду. Они поднялись вместе на ее этаж. Открыла дверь и пригласила его войти. Это ровным счетом ничего не значит.

Он вошел, снял мокрую рубашку. Наталья взглянула на идеальное загорелое тело и у нее перехватило дыхание. Вспомнились слова своей бабушки, молодые все красивые. Старалась больше не смотреть, приняла из его рук рубаху.

– Проходи в комнату.

Он улыбнулся и стало светло в прихожей, квартира словно озарилась сиянием, душа наполнилась радостью и ощущением счастья. В ванной прижала к лицу рубашку, затем повесила на веревку сушится, как могла сдерживала бушующие страсти в сердце. Поглядывала на себя счастливую в зеркале и улыбалась. Любовь, какое непередаваемое чувство! Старалась взять себя в руки, не стоит растворяться в другом человеке. Привела в порядок прическу и вдруг согнулась от боли, не в силах оторвать руки от бортика ванной. Наказание? – мелькнуло в голове. Она слегка вскрикнула. Симон был рядом. Как жаль что все это при нем, при первой же встрече, такой радостной неожиданной и вдруг все так неловко. Он подхватил ее на руки и перенес на кровать, убрал руки прижатые к животу. Она не дала поднять подол платья, чтобы оголить живот.

– Наталья, послушай меня. Напряги живот. Тут больно? – его пальцы скользнули под платье. Попробуй приподняться. При кашле есть чувство надутого мяча? Я доктор. Он умело прощупал живот. Острого ничего нет, – с облегчением вздохнул. Дверь входная открылась и на пороге возникла Галка.

– Чего дверь открыта? Что тут происходит?

Наталья лежала на кровати у нее в ногах сидел молодой парень без рубашки. Картина Репина «Приплыли». Она не успела ничего сказать как дочь вышла с силой хлопнув дверью. Наталья хотела одернуть платье, но Симон как ни в чем не бывало продолжил манипуляции руками. Тяжести приходилось поднимать?

– Да, – согласилась Наталья.

– Давно боль? – спросил по деловому.

– Прихватывает, ничего пройдет, решительно отвела его руки и одернула платье, лежала не двигаясь. Переживала из за всего на свете. Теперь все выглядело иначе. Досада. Симон совершенно не растерялся. Он собрал свои длинные волосы скрепил их резинкой. В ванной вымыл руки и хорошо растерев их принялся осторожно массировать живот, делал это очень медленно, останавливался на болевых точках. Его пальцы, уверенно, мягко и не глубоко утопали в тканях живота. Нащупал болевую точку, слегка нажимал и останавливался на ней до тех пор, пока боль не отступала. Становилось легче.

– Когда это произошло в первый раз? – его глаза внимательно следили за ней.

– Первый раз? Не помню. Может месяц назад.

Понятно произнес Симон, – надо обследовать и лечить. Он наконец отошел от нее и она смущенная и расстроенная, не знала что делать. Осторожно встала, заметила что нет той сковывающей жалящей боли.

– Схожу к участковому врачу на прием, выберу время. Может чаю? – попыталась как то исправить неловкую ситуацию.

– С удовольствием, – улыбнулся он. И снова от его улыбки на душе стало легко и радостно. Пока чайник закипал, расставляла чашки и сыпала кусковой сахар в сахарницу. Симон смотрел все это время на нее не отрывая глаз. Это было особенное состояние. Давало силу и мощь словно крылья выросли за спиной. Чайник давно кипел, а они смотрели в глаза друг другу, не в силах оторваться.

– Чайник – произнесла Наталья выйдя из ступора, принялась разливать кипяток в чашки. Взял из ее рук чашку. Ее сердце забилось так сильно, что удары слышны были в ушах. Затем решительно усадила Симона за стол, сама села напротив. Они пили чай опустив глаза. Им было хорошо вместе вот так просто сидеть, пить чай и молчать.

– Рубашка наверное давно высохла? Наталья ушла в ванную. Сняла сухую рубашку, прижала к лицу, расцеловала. Затем погладила ее горячим утюгом. Вынесла рубашку как приговор, как руководство к действию, предлагая тем самым пойти домой. Он понял намек без слов, но стоял еще посреди кухни. Можно быть вместе, но невидимые барьеры вновь преградили путь. Наталья боялась переступить черту дозволенного, чтобы остался у нее, не допускала и мысли.

– Надо идти, – задернула занавеску, – на улице давно наступил вечер.

– Не хочу от тебя уходить. Он улыбнулся, хотел что то еще сказать, но взял из ее рук рубашку, надел, медленно застегнул пуговицы. В прихожей снял с вешалки куртку. Тебе нужно лежать и никаких тяжестей. Коснулся рукой ее волос и вышел. Закрыла скорее за ним дверь, чтобы не передумать, словно погасила огонь. Пусто.

 

Глава 5