Любовь по-немецки

И он вовсе не был слюнтяем со мной. Со мной он был безжалостным и даже жестоким. Нет, он не поднимал на меня руку, кроме одного‑единственного раза, который я потом постаралась списать на влияние алкоголя. Но он общался со мной в пренебрежительно‑уничижительной форме, а то и вовсе нецензурно, изводил меня равнодушием или придирками и при любой ссоре указывал мне на дверь. Казалось, его раздражало во мне все: как я смеюсь, двигаюсь, прикасаюсь к нему. Мой переезд к нему был его инициативой, он умолял меня об этом, поэтому я никак не могла взять в толк, почему с первых же дней он стал проявлять холодность ко мне, граничащую с ненавистью и даже отвращением. Я списывала все на его сложный характер и на то, что я недостаточно стараюсь. И я старалась все больше и больше, но это ничего не меняло, я все равно не могла ему угодить. Ни ему, ни, тем более, его маме, которая периодически приходила и устраивала сцены на весь дом с криками и угрозами выселить меня из квартиры с полицией. Потом, когда наши отношения уже находились на грани полной катастрофы, я случайно прочитала одну умную книгу, из которой узнала, что мой Женечка является перверзным нарциссом, воспитанным такой же нарцисстичной мамой, что это неизлечимо и что единственный выход из таких отношений – это бежать. Бежать я не могла, потому что любила его. По крайней мере, мне так казалось. Такие как я, привязчивые и нежные, всегда выбирают неподходящих мужчин. Про это я тоже прочитала. У меня «синдром Мэрилин Монро». Но все эти знания, опыт и очень умные книги не помешали мне вляпаться в ещё более ужасную ситуацию и найти на свою голову ещё более кошмарный вариант. После Жени я связала свою жизнь с мужчиной‑психопатом. И поехала я за моим счастьем не куда‑нибудь, а в Германию.

 

2. Любовница

 

В один прекрасный день я узнала, что у Жени есть любовница. Как это часто показывают в фильмах, я узнала об этом в один из самых безоблачных дней в моей жизни. Женя в кои‑то веки уступил моим мольбам и взял меня на прогулку по городу Кисловодску. И даже покатал меня за деньги на лошадке. Я была счастлива! Несколько милых фотографий на память в обнимку. С Женей и с лошадью вместе. Но она позвонила. Она – это Люда, его любовница. Вернее, сначала это была не она, а её подруга, которая любезно просветила меня о том, что у моего мужа есть девушка моложе его на 20 лет и у них любоффф…

Мы всегда думаем, что это не произойдёт с нами. Уж про себя я точно была уверена, что это со мной никогда не случится. Не то чтобы я была самим совершенством, но уж что‑что, а ублажать мужчину в постели я умела. Без табу. Так, как ему нравится. У меня никогда не болела голова, если он хотел секса, и я проявляла инициативу и фантазию время от времени, чтобы он не заскучал. Но дело даже не в этом: я просто не могла поверить, что у Жени есть время на кого‑то еще. Он был так занят своей работой, целыми днями пропадал на заправочной станции, которой руководил, или бегал по квартирам и подвалам нашего дома, приводя в порядок прорвавшиеся трубы, чинил краны и лифты, косил траву по весне, ведь у него была еще вторая ответственная работа‑ председатель дома. А еще несколько гаражей и машин, которые требовали его внимания и заботы. И, самое главное, его мама, которую каждый день надо было возить за покупками в магазин или на рынок. У него совсем не оставалось времени, чтобы даже в выходные просто понежиться со мной в постели у телевизора, поэтому я скучала в одиночестве, занимая себя уборкой и готовкой, ожидая возвращения моего ненаглядного. Когда я звонила ему, чтобы узнать, скоро ли он придет на обед, он орал в трубку, что я позвонила как всегда не вовремя, потому что у него заняты руки и вообще ему некогда. Со временем он приучил меня к тому, что я не имею права звонить ему по пустякам, чтобы не отвлекать от важных дел. Да и не похож он был на гулящего мужчину, слишком сдержанный в эмоциях, всегда на дистанции с остальными людьми, не любитель дружеских посиделок и шумных компаний. После смерти жены все соседи удивлялись тому, как долго он хранит ей супружескую верность, таким одиноким, несчастным и занятым лишь работой и заботой о матери он казался. Все жалели его, доброго и отзывчивого парня, готового прийти каждому на помощь, оставшемуся без пары после трагедии. Никто даже не догадывался, чо все эти годы у него уже была я, и только после моего переезда к нему, окружающие узнали о моем существовании. Также, как никто и подумать не мог, в какого монстра он превращается за закрытыми дверями. Теперь в таком же неведении оказалась и я, даже не подозревавшая о существовании еще какой‑то женщины в его жизни. Все оказалось даже хуже, чем я подумала вначале. С Людой у моего мужа был не просто секс, это были отношения. И длились они не год, и не два, а начались еще за полгода до того, как он позвал меня быть его спутницей жизни и я переехала в квартиру его мамы.

Нет, я не уронила телефон из рук во время звонка, а сумку он успел подхватить. Помню чувство нереальности. Я не поверила. В первые две минуты. Потом я не помню дорогу домой. Была истерика, мои крики «как ты мог» и, конечно, слёзы…

Дома мы не дошли дальше прихожей. Женя сидел на стуле ошарашенный. Но дело, как оказалось, было вовсе не в раскаянии, а лишь в том, что все вылезло наружу и он неожиданно оказался между двух огней.

– Если все это не серьёзно, как ты говоришь, позвони ей прямо сейчас, при мне, и скажи, что все кончено, – потребовала я.

На его лице было мучительное колебание, но затем он выдавил:

– Я не могу это сделать.

– Значит, всё‑таки серьёзно, значит, она дорога тебе!

Я заметалась по квартире, собирая вещи. Он пытался меня утихомирить, но как‑то без особого энтузиазма. Он даже не сказал «прости», просто во время одного из моих бешеных витков по комнате схватил меня за плечи и произнес: «Давай просто ляжем спать».

– Ляжем спать! – взорвалась я. – Просто ляжем спать! И ты будешь обнимать меня, как ни в чем не бывало! Да как я могу вообще лежать рядом с тобой и думать, что эти руки обнимали другую! А секс! Как я могу, когда я знаю, что ты только что был в другой женщине! Как ты мог, как…

– Ты сама меня вынудила, между прочим, своими скандалами, – сказал он, решив перейти в нападение.

– Чудесное оправдание твоему паскудству! – кричала я.

Ярость поддерживала меня в моей решимости. Не было времени анализировать и продумывать, что потом. Сейчас было больно. И эти боль и ярость гнали меня прочь из этого дома, от человека, которому я верила и который предал меня.

– Я надеялся, что ты не узнаешь, – сказал он вместо извинений и помог мне погрузить вещи в машину. Мы ехали молча до самого дома родителей. У меня больше не было слов. И ему тоже больше нечего было сказать. Домой ко мне зайти он постеснялся, не желая объясняться с моей семьей. Я села на лавочку перед подъездом, нервно куря. Он подошёл, порывисто обнял на прощание… И ушёл.

Потом позвонила Люда и сказала, что все это продолжается много лет и что она считала его «свободным», потому что он никогда не говорил обо мне. Собственно, она считала его своим женихом со всеми выходящими отсюда планами и мечтами на будущее. И что только недавно она узнала о моём существовании и решила позвонить мне и разобраться. Чудесно. Это было даже хуже, чем я думала.

В итоге разговора мы обе на эмоциях поставили ему диагноз и решили послать его куда подальше. Забегая вперёд, скажу, что она не стала этого делать, а заняла мое место.

Только время спустя я поняла, что её звонок был продуманным планом убрать соперницу с дороги. И я повелась на это.