Мадам Арабия
Бас въехал в город через час, спустился по улицам вниз и, круто завернув налево, выбросил нас на бас‑стейшн напротив центрального рынка. Это была Мапса[1]. Выкатившись кубарем из салона, мы немедленно зажали носы: воняло так, что казалось, вот‑вот вырвет. От земли поднимался сильный запах мочи, под ногами чавкала жижа: грязь вперемешку с пищевыми отходами. На парковке громоздились брошенные как попало десятки ярких, блестящих скутеров, люди сновали в проемы между зданиями, кричали, торопились, раскладывали по земле горы сумок и рюкзаков, готовили к рабочему дню магазины с техникой, канцтоварами и неказистые кафе под навесами. Из корзин, укрепленных на велосипедах, и с передвижных стоек смуглые до черноты парни торговали лепешками и бананами. В тени главной арки – входа на рынок сидели и лежали нищие, слева от арки высилось здание общественного туалетного комплекса, где позволялось не только справить нужду, но и помыться, а справа виднелся узкий боковой проход в торговые ряды. У стоящих в ряд автобусов надрывались кондукторы: «Бага, Бага, Бага, Бага! Калангут, Калангут! Панджим! Арамболь, Арамболь, Арамболь, Арамболь!»
– Куда надо? – подскочил к нам индус и буквально запихал в следующий бас, идущий до Калангута. Пляжи в Гоа располагаются в линию, и, чтобы добраться до Баги, нужно сначала попасть на Калангут, а затем пройтись пешком. Пока мы ждали отправления, темнокожий худенький мальчик пытался продать Сане мороженое в окно.
Когда мы добрались в Калангут, сил не было совсем. Шум, жара, толчея и бесконечный путь вымотали, и мы еле тащились по длинной и пыльной улице поселка. Одна ее часть вела к морю, другая поворачивала и тянулась вдоль побережья, на ней была вереница торговых точек самого причудливого вида: от платков на земле, на которых лежали бусы и серьги, и рынка, расположенного в подворотне, до официального магазина косметики Himalaya, принимающего к оплате карты, и базарчика, где продавали ковры и кальяны. Мы шли, рассматривая череду блеклых от солнца одноэтажных и двухэтажных жилых домов, ресторанов и магазинов, из каждого высовывался продавец, крича: «Мадам, мадам! Давай, давай!»
– Вот тот, кто нам нужен, с платками! – обрадовалась Белка, увидев наконец знакомое лицо. Она юркнула внутрь помещения‑палатки и уже через пару секунд приветственно трясла руку молодого индуса.
Знакомый оказался продавцом платков и пашмин. Магазин представлял собой навес с полками, на них стопками лежали шали, покрывала и шарфы, пол был покрыт стертым линолеумом. «Платок» усадил нас на стульчики, внимательно выслушал про жилье, созвонился с кем‑то и попросил подождать. Сидеть пришлось минут сорок, прежде чем платочник встрепенулся, вскочил и повел нас в соседнее здание, где располагалось жилье.
Мы поднялись на второй этаж серого дома, и там нам открылась картина неописуемая. Пола не было. Этаж ремонтировался, и к «нашей» комнате вела строительная балка, под которой зияла пустота. Пробалансировав над бездной, я и Белка оказались в унылом помещении. Мебель в комнатах покрылась настолько толстым слоем пыли, что предметы теряли очертания, унитаз был сломан, повсюду виднелась ржавчина. Апогей – балкон с видом на свалку. Над свалкой протянута бельевая веревка. На веревке сушились красные трусы.
– How much?[2] – сладким голосом спросила я.
– Нравится? – оживились одновременно два индуса, Платок и его друг, «представитель жилья».
Индийская схема проста: если кто‑то приводит клиента, то продавец получает доход, а проводник – комиссию, и оба чуяли наживу.
– Есть две комнаты, для вас обеих: первая – тринадцать тысяч рупий, вторая – двадцать тысяч. Пляж в пяти минутах. Хорошо? – И индусы уставились выжидающе.
Мы кивнули – очень хорошо! – и двинулись по балке к выходу. После такого краха мы волоклись по разбитому тротуару еще более уныло, размышляя о своих незавидных перспективах. Что делать? Оставаться у Митуна, которому Саня дала кличку Дурак, и наслаждаться утренним грохотом и засыпанным песком двориком? Или переехать в дом без пола?
– Давай зайдем в ресторан «Garden», это рядом, – утомленно предложила Саня. – Его владелец – другой мой знакомый.
Наученная горьким опытом предыдущего «знакомого», я согласилась неохотно. Мы прошли еще километр, до следующего пляжа – Баги, – и остановились у вполне симпатичного, даже слегка европейского ресторанчика с открытой верандой. На входе, взяв под мышку меню, прохаживался худой верткий парень с нагловатым взглядом черных глаз.
– Где босс?
– Будет минут через десять.
Мы приготовились ждать час, но Брама приехал на удивление быстро, заказал нам за свой счет сок, уточнил размер суммы, которую мы готовы заплатить за комнату, и начал активно звонить. Он был настоящим дельцом. В его ресторане было уютно, неплохо готовили, на столах алели свежие розочки, а на сцене по вечерам пели в караоке. Заведений такого уровня в округе мало, поэтому ценник в меню был в два раза выше обычного, и в итоге место приносило хороший доход. Довольный тем, как идет дело, в следующем сезоне Брама планировал открыть еще один ресторан – уже не в Индии, а на Бали.
– Есть хороший вариант, квартира находится между Мапусой, Калангутом и Пуримом, можно доехать сразу в три поселения, это удобно, если вы захотите работать. Управляющий домом мой друг, сам дом чистый и современный. Поедите – и поедем посмотрим, – переговорив с несколькими собеседниками, сообщил мужчина.
Я сильно проголодалась и еще не была толком знакома с индийской кухней. Брама посоветовал заказать бирьяни, второе по популярности блюдо после дала: традиционный плов с мясом, овощами и специями. Я кивнула и вскоре получила полностью национальное блюдо – огромную миску, полную с горкой и соблазнительно пахнущую, в которой лежал длинный черный волос. Его я выловила, положила на стол и выжидающе посмотрела на хозяина.
– Not good[3].
– Да… – Брама крякнул, взял плов, ушел в кухню и, судя по крикам, устроил там короткий яростный разгон.
Плов заменили, и я, не теряя удовольствия, доела его до конца. Брезгливому человеку в Индии не выжить, я быстро адаптировалась к новым условиям и уже бросила кипятить и намывать, надеясь на удачу и крепкость желудка.
Сев в машину, мы стали пробираться на белой «тойоте» Брамы через плотную толпу Калангута. Индийская улица через стекла дорогого авто казалась куда привлекательнее, я и Саня блаженно нежились в прохладе кондиционера и чувствовали себя неловко, занимая кожаные сиденья. В Арамболе не было стиральной машины, и мы три дня ходили и спали в одном и том же.
– Мне кажется, у него в машине пахнет лучше, чем от нас, – шепнула мне в ухо Белка.
[1] Небольшой город, важнейшей частью которого является район рынка и автовокзала.
[2] Сколько? (англ.)
[3] Нехорошо (англ.).
