Мой палач. Реквием
Сглатываю, когда вижу, как Тимур взглядом меня окидывает. Голодным, пожалуй, будет наиболее точное определение. Смотрит на меня дико, серьезно, строго, и я вижу, как возбуждение в его штанах начинает выпирать еще сильнее.
Прикусываю губу. У нас уже была близость, конечно, однако тогда я думала, что Бес память потерял и ничего не помнит! Он был другим, таким нежным и ласковым, а теперь палач настоящий, и я не знаю, умеет ли Бес хоть немного любить.
Тимур расстегивает рубашку, и я вижу его голый подтянутый торс. Красивый, Боже, он словно из бронзы весь вылит!
Металлическая пряжка ремня поблескивает и отдает серебром на фоне его смуглого тренированного торса. Черные грубые волоски опасной дорожкой опускаются прямо туда, вниз… под ремень, и я чувствую, как мои бедные щеки горят все сильнее.
Живот снова тянет. Сильно, аж до боли уже. Я скучала по нему. Боже, как же я скучала, однако не знаю, можно ли с Тимуром так, как раньше, лицом к лицу, или он на самом деле любит ту позу, где я на коленях, чтобы меня не видеть.
Когда мужчина джинсы снимает вместе с боксерами, я уже правда не знаю, куда глаза деть. Тимур красив везде, но там… большой!
Те полгода, что мы вместе прожили, теперь кажутся миражом. Словно и не было их. Вот теперь Тимур настоящий, и я же не знаю его совсем, можно сказать. Ну, кроме его ненависти такой лютой, от которой я едва не умерла тогда.
Набрав побольше воздуха, переворачиваюсь на живот. Бес тогда так меня брал. Не любил, нет, брал. Не хотел он меня видеть. Коршунову. Дочь своего врага, которой я и сейчас являюсь для него.
Щекой укладываюсь на подушку, но вздрагиваю, когда в тот же миг Тимур кладет ладони мне на талию, поднимая, беря меня за руку.
– Нет. Я видеть тебя хочу.
– Уверен? Я мог…
– Да.
Киваю и к нему поворачиваюсь. Все тело дрожит. Так будет сложнее. Каждая клетка встревожена от присутствия Беса и моего дикого желания узнать настоящего его!
– Иди ко мне.
Одним махом мужчина подминает меня под себя, и я оказываюсь в его объятиях с широко расставленными бедрами. Все внутри враз сжимается. Боюсь и хочу этого одновременно! Бес… он делал мне больно, и теперь я до одури боюсь повторения той боли.
– Дыши.
Тимур опирается на руки, чтоб меня не раздавить, и мы встречаемся взглядами. Приоткрываю губы. Он красивый, опасный и горячий. Большой. Везде.
Осторожно тяну руку и пальцами по его шраму на лице суровом провожу.
– Прости за это. Мне очень жаль, что я тогда так сильно ранила тебя.
Бес быстро руку мою ловит, отрывает от себя и… целует.
– Не смей извиняться. Никогда за это!
После этого мужчина наклоняется и целует меня в шею прямо в шрамы, которые я сделала себе сама. Сначала нежно, вызывая мурашки, а после все более сильно, заставляя просто трепетать в его руках.
Мое тело как пружина зажато, но Тимур меня долго целует в шею, ключицы, и я невольно вздыхаю, когда он сжимает мою грудь рукой, а после обхватывает губами сосок, прикусывая зубами.
– Ой!
– Чш. Тихо. Не шевелись.
Он дразнит сначала одну мою грудь, а после вторую, из‑за чего мои соски твердеют и становятся очень чувствительными.
Там, внизу, чувствую, как его член все больше увеличивается и упирается мне в бедро, но Бес почему‑то не входит, и, когда его рука накрывает мою промежность, мы оба понимаем, что я дико возбудилась.
– Не напрягай так сильно мышцы, – шепчет палач, проводя огромной рукой по моему каменному в этот момент животу. – Все хорошо, мотылек.
После этого Бес накрывает мои губы своими, и я удивленно стону, когда чувствую во рту его язык. Он проникает им в меня и начинает делать им таранящие движения… такие заводящие, ритмичные, что кажется, от этого я становлюсь еще более влажной.
В какой‑то момент этого безумия я сама не замечаю, как расслабляюсь. Шире раскидываю ноги перед ним и начинаю тихонько постанывать. От удовольствия! От того, как мне приятно, когда Тимур сверху на мне и делает это со мной.
Когда я уже теряю всякий контроль и сама прижимаюсь к Бесу, он приставляет член и входит в меня. Сильно, одновременно с этим целуя, проталкивая язык.
Палач очень большой, и я сразу же чувствую невероятный напор и напряжение. Боль тоже есть, но быстро проходит, и я с силой впиваюсь пальцами в широкие плечи Беса.
Сейчас мы одно целое, наши тела сплелись в этом безумной танце страсти, и мне… хорошо.
Так хорошо, как еще никогда не было! Тимур входит до упора, а после начинает двигаться медленно, ритмично, постепенно усиливая толчки, тогда как я от удовольствия стону, целую его в ответ, наслаждаюсь и просто… хочу вобрать каждую ласку зверя в себя. Жадно, голодно и дико.
В один момент Бес прекращает толчки, берет мои ноги и поднимает, кладет их себе на плечи и входит снова. На полную.
– Аа‑ах!
– Нравится?
– Да, очень. Боже, не останавливайся!
Дважды повторять не приходится, так как уже в следующий миг Бес рычит и снова начинает входить в меня еще более быстро и сильно, резко, голодно.
В этой позе я чувствую его остро, просто невероятно сильно и приятно!
Каждый его толчок будто эфир в мой мозг вливает. Сладко, боже, как мне сладко!
– Тимур‑р‑р, ай…
Волна жара разливается по венам, и, когда в следующий миг Тимур опускает мои ноги и снова входит, начиная делать очень быстрые толчки, я просто взрываюсь в сладостном сильном оргазме.
– А‑ах!
На это Бес только довольно усмехается и через несколько ошалелых толчков тоже кончает, быстро перекатываясь с меня.
Тут же к нему подлезаю на грудь. Хочу услышать сердце. Бьется. У него это сердце в груди сейчас просто на износ колотится! Даже если оно каменное, все равно оно у него есть.
