Мрак во тьме

– Как ты думаешь я очень больно ее ударила? Все же мне не стоило так сильно бить, но я от неожиданности, я никак не думала, что она сама подойдет к нам.

– Все нормально, не переживай. Они сами виноваты, ты вообще самая младшая в классе, они все на год тебя старше, поэтому им изначально должно было быть стыдно тебя бить, ‑сказала моя старшая сестра.

– И вообще, знаешь, что я узнала, ‑продолжила она, ‑они планировали, нас рассорить и переманить тебя к себе, чтобы ты со мной не общалась.

Я рассмеялась.

– Не может быть?! Как им вообще могло такое прийти в голову, ‑недоумевала я.

– Да, странные они люди.

Знаю, что в моем поступке было мало похвального, но если бы я не дала отпор в тот день, нас били бы регулярно, так был устроен школьный мир в то время, думаю и на сегодняшний день мало что изменилось, к сожалению. В последствии с этой Викой, по иронии судьбы, в восьмом и девятом классе мы стали лучшими подругами. И когда я в последствие, вспоминала этот случай, Вика всегда хмурилась и уходила от темы, я думаю ей было стыдно за свое поведение в те годы, но подозреваю, что более всего ей было стыдно, за то что она позволяла собою так легко командовать и манипулировать. Думаю не трудно догадаться, что поход в школу для меня всегда был сопряжен со стрессом, наверное, поэтому я, приходя домой, первым делом шла не обедать, а садилась играть в куклы и переигрывала все моменты несправедливости, которые видела в школе, таким образом, я создавала свой мир – мир без жестокости, зла и ненависти, продолжалось это довольно‑таки долго примерно до четырнадцати лет, мама списывала это на то, что я пошла в школу в шесть лет, и недополучила детства, но, на мой взгляд, это просто был мой способ борьбы со стрессом, который я испытывала в школе. Учась в девятом классе, мы с сестрой знали, что это наш последний год в этой школе, так как нашей самой старшей сестре надо было поступать на следующий год в институт, а отец с самого нашего рождения решил, что все мы, три его старших дочери будем врачами и учиться будем в Московском Вузе, нас никто не спрашивал, хотим мы этого или нет, и возражения естественно не принимались. Аргументировал он это тем, что профессия врача всегда будет востребована и во время войны и в мирное время. Я очень часто думала над тем, почему он все решения принимал за нас, почему не хотел спросить у нас чего хотим именно мы, внутри меня всегда был сильный протест, но я была так воспитана и так запугана, что не смела озвучить ему свое возражение. Единственный человек в нашей семье который смело и отчаянно отстаивал своё мнение и свои права – был брат. Он очень смелый, сильный духом и физически человек, я о нём в этой книге преднамеренно не буду много писать, так как в этот период он серьезно заболел и на данный момент находится в очень тяжёлом состоянии, но он очень мужественно переносит все испытания посланные ему Всевышним. Когда думаю о нём, то всегда вспоминаю один момент из детства, когда к нам в квартиру приходили гости мы все дети сбегали и прятались вместе в одной комнате, мы были очень стеснительными и застенчивыми, не выходили до тех пор, пока гости не уйдут. И гости всегда удивлялись, что в доме, где живет столько детей такая идеальная тишина. Помню, как в один из дней к маме пришла её подруга и мы все из кухни начали убегать в спальню, чтобы спрятаться, младших двух сестёр на тот момент ещё не было, мне было шесть лет, а брату два с половиной, и помню как я и две старших сестрёнки быстро спрятались в спальне, когда увидели мамину подругу, брат не успел убежать, а когда увидел постороннюю женщину начал рыдать и звать меня по имени, чтобы пришла и «спасла» его, он сидел на кухне в центре комнаты и плакал, мне жутко не хотелось выходить из своего «укрытия», но его жалобный плач не оставил мне шансов, я вышла, зашла на кухню подняла его с пола, взяла на руки и ушла с ним в спальню, он прижался ко мне и успокоился.