Мрак во тьме

Временами я впадала в полную прокрастинацию, оттягивала важные дела до невозможного долго на потом. И в один роковой для себя день, когда я решила задать вопрос менеджеру по договору, мне сообщили что завод с которым я готовилась заключить контракт закрылся из‑за Covid‑19, и заключение даже онлайн договоров стало невозможным, не говоря уже об отправке аппаратов в Россию. Мной овладел страх, сильнейшая паника, которая нарушала сердечный ритм, дыхание, речь, сон, аппетит, в эти дни я не жила, а существовала, да в принципе весь тот период, когда отдавала несуществующие проценты‑ я не жила, а пребывала в каком‑то полусне. Все же взяв себя в руки, я начала искать другие выходы из сложившейся ситуации, тогда, через одну знакомую в Москве я узнала, что есть завод в Германии, с которым тоже можно дистанционно заключить договор и заниматься дистрибьюцией аппаратов. Паника настолько овладела мной, что я действовала очень нелогично, не последовательно, так как от одной мысли, что мне придётся сказать, что возникли проблемы в работе, я приходила в жуткий ужас. Я очень трепетно относилась к чужим деньгам, даже когда задержка в прибытии аппарата занимала пару дней, и я пару дней не могла отдать деньги, то я себе места не находила, а тут сказать им, что есть какие‑то проблемы, для меня это было невыносимо. Пока я собирала информацию о немецких аппаратах их завод закрылся из‑за все той же вспышки ковида. Не смотря на сильный страх и панику, я все же старалась не падать духом и пыталась искать решение из этой трудной ситуации. Дни пролетали быстро, а дела не продвигались и в один из дней я с ужасом обнаружила, что денег в обороте у меня уже нет, что даже проценты мне не из чего отдавать, и вместо того чтобы всем это объявить, я взяла ещё через свою коллегу по работе, подругу, сестер, деньги под маленький срок и большие проценты и раздавала эти деньги людям которые сильно меня беспокоили, такое безумство с моей стороны, связанное с жутким страхом и стыдом, я совершала около шести месяцев, пока не поняла, что утопаю все глубже и глубже, я понимала, что иду ко дну, но слепо верила, что ещё смогу заключить удачно договор с заводом. Многие родственники и подруги начали уже подозревать, что что‑то не так, что я слишком часто начала просить деньги для работы и подозрительно сильно увеличивать проценты от прибыли, но, тем не менее, их вера в меня брала верх и они продолжали вкладывать. Никогда не забуду тот момент, когда я приняла решение остановиться и сказать, что возникли проблемы, это какой‑то несовместимый с жизнью страх, как будто по твоим венам течёт не кровь, а раскаленная лава, я перестала есть, пила только чай и кофе весь день, спать я тоже стала очень мало, час спала, два ходила по комнате из одного угла в другой, и думала, как выжить в этом аду, ведь мои долги перед людьми исчислялись миллионами, такие суммы обычному человеку на работе врачом, да и косметологом не скоро заработать. Больше всего на свете я не хотела кому‑либо навредить или же причинить зло, но вскоре для всего своего окружения я стала центром зла. Я решила объявить всем о проблемах, но, не говоря все как есть, боялась паники и скандала, я сказала мужу и его родственникам, своим родным и двоюродным сёстрам, братьям, что рабочий счет заблокировали, что с деньгами надо будет подождать, пока ни проценты, ни свои деньги они снять не смогут. Во мне был какой‑то нечеловеческий страх, я безумно боялась рассказать все как есть, боялась, что люди меня не простят, ведь я без их ведома, подвергла такому неоправданному риску их деньги. Оттягивая неизбежный момент, я сделала себе ещё хуже, ведь ложь только портит репутацию, которую я и так зарывала в яму, я действовала весь тот период очень глупо и опрометчиво, мной двигала паника и трусость. Трудно понять откуда взялось это искажение реальности в моем сознании. Сейчас оглядываясь назад, я отчётливо понимаю, что мне нужно было изначально кому‑нибудь раскрыться, супругу или родной сестре или маме, тогда бы удалось уменьшить масштабы бедствия, суммы были бы не столь велики, но я отчаянно не хотела ни с кем делиться, напротив сильно боялась, что кто‑то узнает о возникших у меня проблемах. В тот период, в один из дней, мне позвонила родная сестра моей коллеги, которая вложила очень много чужих денег в оборот. Она позвонила, чтобы задать вопросы по работе, а потом поделилась со мной своими переживаниями. Знаешь, мне сегодня приснился сон, будто бы я осталась на улице бездомной, что у нас нет денег, я так плакала во сне. Скажи мне честно, у нас точно всё наладится, мы сможем вернуть свои деньги?

– У нас обязательно всё нормализуется. Деньги в ближайшее время я всем верну – ответила я очень неубедительно.

– Если их не вернуть, я сойду с ума, как такому количеству людей я буду возвращать долги, я и за десять жизней не смогу это сделать.

– Не переживай, тебе не придётся ничего возвращать, все деньги верну – я. Камилла была очень доброй и порядочной женщиной, она очень достойно вела себя со мной, хотя ей было очень тяжело, ее сильно мучили люди. Спустя месяц после последнего нашего с ней разговора, мне позвонила дочь Камиллы, я взяла трубку и там были страшные крики, к её матери во двор пришла женщина, требовать свой долг, она орала и ругалась так, будто бы окружающие были плохослышащими людьми, Камилле в этот момент стало плохо, она упала в обморок. Я стояла вся побледневшая, не в силах не пошевелиться, не вымолвить слово. Я не знала, что делать, эта женщина требовала свои деньги, а отдать мне было нечего ей, у Камиллы и так были проблемы с сердцем и из‑за этой ситуации ее здоровье могло ухудшиться, я точно не смогла бы продолжить жить с осознанием того, что кто‑то из‑за меня погиб. Это были одни из самых страшных минут отчаяния в моей жизни. Пока люди ждали я пыталась взять кредиты, попросить долг у своих знакомых в Москве, все было безрезультатно. Но я настойчиво старалась все уладить, не рассказывая всю правду людям, продолжая обманывать их. Я была уверена, что все закончится наилучшим образом для нас всех в ближайшее время, но так точно не бывает, ни одна ложь в этой жизни не принесет добрый исход. Шли дни, недели, люди уже теряли терпение, так как они не получали ни проценты, ни свои деньги, ни толком информацию о том, что случилось. А я все также боялась рассказать правду. Я поехала в Москву, чтобы «разрулить» ситуацию, так я сказала всем своим знакомым и родственникам, а сама искала вариант, где найти деньги и отдать особо конфликтным людям, которые уже начали угрожать. Звонила моя коллега по работе, она говорила, что наглотается таблеток, что она не может больше так жить, ее племянницы звонили мне через день, проклинали, оскорбляли, плакали, требовали отдать деньги матери и тети. Они орали на меня в трубку, что если с их мамой что‑то случится, то они мне этого так не оставят, что они будут мстить мне. После таких разговоров мне было особенно тяжело, у меня стоял ком в горле, я не способна была уже ни плакать, ни говорить, как же я была бы рада, если в эту минуту Всевышний меня забрал бы к себе. Сказать, что мне было плохо в те дни – это словно ничего не сказать, я вставала каждое утро с дикой тошнотой, меня очень тошнило от своей жизни, и что самое ужасное я не видела просвета в сложившейся ситуации. Вся моя жизнь превратилось в темный тоннель, куда совсем не проникают лучи солнца. Если бы я не проявила стойкость в те страшные дни, то я поддалась бы эмоциям, которые владели мной и просто кинулась бы под поезд, оставив после себя многомиллионные долги и детей без их мамы, но смиренность, которую даёт вера во Всевышнего спасла меня в то сложное время. Ни один мой день не проходил без того, чтобы я не корила себя за страдания, на которые обрекла людей. Был последний месяц года, шел густой снег, небо было окутано серым облаком, я прилетела в Москву со своими детьми, для того, чтобы якобы проследить за разблокировкой счета и максимально ускорить этот процесс, так я сказала людям, но все мои мысли естественно были как бы спасти ситуацию и избежать ещё большего скандала. Мой еще на тот момент супруг звонил мне каждый час, он сильно переживал и нервничал, все его родственники и друзья знали его как порядочного и очень честного человека, и для него сложившаяся ситуация была крайне неприятной.

– Скажи мне всё как есть, ты явно что‑то недоговариваешь, – каждый раз просил он меня.

– Все хорошо, я справлюсь, я подключила уже нужных людей –уверяла его я.

Я страшно боялась рассказать ему правду, боялась, что он разочаруется во мне, возненавидит меня.

– У меня есть знакомые люди тут, которые готовы сегодня же вылететь и помочь тебе, можем спасти хотя бы часть денег. Ты же понимаешь люди уже на пределе, они уже устали ждать.