Музей открытых окон

Сейчас произведения ВМ можно услышать в известных монастырях, например на Валааме. Его музыка не является 100 % канонической. В ней гармонично переплетены традиции полифонии И. С. Баха и православные песнопения клироса. В ней полностью отсутствует показное, ложное смирение, но есть истинное смирение, как следствие созерцания величия Бога. Смирение в радости служения, в сущностной принадлежности к Высшему, как единственно правильный способ бытия человека, заложенный в нем самим способом его творения. Но самое ее главное отличие в том, что через язык музыки она показывает дорогу к Нетварному Свету. Она словно берет эмоцию, кризис, тьму заблуждения – и через свои переплетения звуков высвобождает человека.

Естественно, все произведения ВМ были написаны на тексты молитв. Они звучали на греческом, на латыни, на русском.

– Также о цикадах упоминается в древнегреческой мифологии. Богиня Эос превратила своего постаревшего мужа Титона в цикаду, которого еще юношей похитила, будучи плененной его красотой, – улыбнулся ВМ.

ВМ жил аскетично, но делал это незаметно и без показухи. Он собрал хорошую библиотеку духовных книг, священных писаний, в которых разными формулировками, принятыми в условиях разных религиозных традиций, описывалась Истина. И да, разные религиозные традиции – это как разные языки. Они говорят об одном и том же, просто разными терминами.

 

Я долго вживался в символику великих религий и в каждой из них почувствовал великую бездну, способную уравновесить дырявый мешок пространства, времени и материи. В этой предельной глубине, по‑моему, и коренится "планетарное" духовное единство: в сознании, что глубина каждой великой религии ближе к глубине другой религии, чем к собственной поверхности. На этой глубине, постижимой только в молчании, за уровнем слов, возможно согласие созерцателей глубины. И диалог созерцателей может стать согласным хором. А к этому хору постепенно могут примкнуть и другие, подталкиваемые необходимостью.

Григорий Померанц. Распадающаяся вавилонская башня

 

Он жил очень скромно. Все, что он зарабатывал, он раздавал. В его однокомнатной квартире даже не было кровати. Он спал на матрасе на полу. Не уделял никакого внимания своему питанию. Равно как и внешнему виду. Иногда нам всем казалось, что в этом есть какой‑то внутренний протест социуму. Он как бы говорил: «Я вам свою душу за все это не продам».

Большую часть времени Владимир Михайлович тратил на сочинение музыки, чтение или на помощь людям.

Я как‑то спросила его о том, как можно переносить крест одиночества? Он искренне удивился и ответил:

− А как же музыка, как же чтение хорошей литературы, созерцание?

В его ответе была шакти. Этими словами он словно выдернул меня из обычного мира и перенес в мир, где творчество, созерцание, истинная красота в ее разных проявлениях – музыке, литературе – имеет такое же право оказаться на пьедестале главных человеческих ценностей, как и другие, обычные человеческие цели.

Мы сейчас живем в действительно искаженном мире. Мы считаем себя нормальными только тогда, когда соответствуем каким‑то среднестатистическим социальным стандартам. Мы следуем за ними, потому что наше ЭГО приучено хотеть быть лучше, быстрее, сильнее окружающих. И в подсознании большинства людей такое стремление оправдывается тем, что мир развивается в рамках дарвиновской теории эволюции. ВМ своей жизнью показывал нам, что можно быть счастливым и при других ориентирах и ценностях. Он был на самом деле таким – «как учил, так и жил».

Жизнь любого из нас была в тумане заблуждений. Мы не понимали подчас, что делать, куда идти, где мы руководствуемся ложными целями, а где истинными. Казалось, что для ВМ не существовало таких развилок. Без тени высокомерия, с неизменной теплотой и участием он помогал нам найти выход. То, как он это делал, и было его особой методикой, которую он передал Игорю.

Можно ли сказать, что Игорь тоже был просветленным человеком? Я не могу ответить ни утвердительно, ни отрицательно. Он явно прошел значительный участок пути к освобождению и делился тем, чего смог достичь сам. По сравнению с ВМ– это был совсем маленький отрезок, но по сравнению с нами – огромная дистанция.

 

О том, может ли процесс просветления быть постепенным

 

Мы привыкли думать, что просветление – это стопроцентная трансформация, которая случается в один момент и преображает окончательно. Но ВМ как‑то сказал мне, что этот процесс может быть постепенным. Не в плане того, что человек очищает свой ум, освобождая его от эгоистических тенденций, и эта череда «отпусканий» и есть тот постепенный процесс. Это все же подготовка. Которая, если и кажется, что не выполнялась в этой жизни, была выполнена в прошлой. А в плане именно опытной.

Подтверждением ступенчатости процесса просветления был опыт его близкого друга, о котором он мне как‑то рассказал. По словам ВМ, этот друг прозрел в его присутствии двадцать лет назад. Я лично знала этого человека и была немного удивлена, так как, на мой взгляд, в нем было слишком много самолюбования для совершенного существа. И к тому же он тогда был слишком молод. В момент просветления ему должно было быть около тридцати лет.

И тут я хочу отметить важный фактор. В просветлении (ах, как мне не нравится этот термин из‑за своей избитости… лучше уж применять слово «воскрешение») нет нового «Я», которое может сказать – «я смотрю на новое открытие, которое дает мне радость». Это ощущение радости и счастья есть неотъемлемое качество Истины. Как белизна у белого. Таким образом, при раскрытии личности в Царствии Божием нет приобретения нового состояния прежним «Я», которое несчастно. Прежнее «Я» несчастно потому, что оно неправильно ориентировано. Оно отождествлено с собственной тенью, с кармическими формами ума, которые определяют линию его рождения. Это незнание словно трубочка, которую опускают в стакан воды, чтобы напиться, не подозревая, что стакан воды – это мираж в пустыне.

Ну или если совсем просто, то иногда надо всем своим существом просто замолчать. Я понимаю, что это порой сложно из‑за жизненных обстоятельств. И тут помогает только одно – смирение. Смирение и осознание своих приоритетов. Мы должны выбрать четко, применив силу воли, – куда мы направляем свою волю, что достойно ее приложения?

В вопросе поиска счастья на протяжении моего пути у меня возникало множество сомнений. Да и не только у меня, а у всех нас. Я думала, что, может быть, счастье нам дает то, во что мы верим? И, может быть, это просто способ бегства – «привязать» чувство счастья к чему‑то тому, что всегда есть вне зависимости от того, чего ты добился в этой жизни. И что это просто некая психологическая уловка. Например, если сказать «счастье находится под этим деревом» и поверить в это максимально искренне, то оно действительно будет вызывать у тебя счастье. Но дерево может высохнуть, его могут срубить. Ты можешь перестать иметь возможность находиться рядом с ним. И кстати, так это и работает: как только ты привязал идею счастья к переходящему – его через серию странных случайностей, парадоксальных событий заберут. Так жизнь естественным образом лечит от заблуждения.