Найди свой бриллиант

На сей раз Настя не стала дожидаться звонка, а решила сама предпринять какие‑нибудь более‑менее разумные шаги в поисках наследников «архитектурного деда», как она окрестила про себя старшего Карновского. Хотя по возрасту он мог бы приходиться ей прапрадедом. Она немного поразмышляла и в ближайший свободный от библиотечных трудов день отправилась в Союз архитекторов, чтобы начать расспросы о жизни и творчестве знаменитого соотечественника, прикинувшись студенткой‑дипломницей истфака, собирающей материалы по архитектуре и, соответственно, архитекторам периода модерна и конструктивизма, творившим в Ленинградской области. Так вели её «разумные шаги». Посещавшая в детстве театральную студию Настя вполне могла изобразить свою ровесницу‑студентку. Она даже собиралась после школы поступать в театральную академию, да жизнь нарушила её планы. Но она лелеяла мечту о высшем образовании.

Войдя в секретариат Союза, Настя вспомнила слова Ирины Сергеевны о том, что в жизни ей везёт. За ближайшим к двери столом сидела её бывшая одноклассница и подруга, девушка с несовременным именем Верочка Попова. В школе её звали именно Верочкой. Тогда она была такой доброй, немного наивной и непосредственной в выражении эмоций, что даже самые гнусные пакостники, которые есть в каждом классе, не могли делать ей гадости. То ли из жалости, то ли из‑за бессмысленности действий, не получающих должной реакции. В общем, обидеть эту девочку было невозможно. После окончания школы пути подружек разошлись. И вот надо же, судьба свела их именно тогда, когда Насте была так необходима родственная душа, способная понять её «заскоки». Чудеса случаются на свете, и гораздо чаще, чем нам кажется.

Сейчас в комнате находилась немного изменившаяся, уже не настолько наивная, но всё такая же добрая Верочка, которая тоже когда‑то не поступила в институт, устроилась секретарствовать, как она выразилась, перекладывать бумажки, да и задержалась на неопределённое время на этом месте. Кроме неё, в помещении никого не было.

Легенду о дипломе Настя тут же отодвинула в сторону, однако и о броши рассказывать ей не хотелось. Глупая история. Быстренько прокрутив в голове все за и против, она пришла к выводу, что правда, даже самая несуразная, всё же лучше. Ложь рано или поздно обязательно вскроется, и будет ужасно стыдно, что обманула такое милое существо, как бывшая одноклассница. Но подкорректировать историю, несомненно, стоило. После приветственных восклицаний она выдала следующее:

– Нет, это просто здорово, что я тебя здесь встретила! Представляешь, шла наобум, вдруг кто‑то поможет. Но сейчас только поняла: ну кто в нормальном состоянии поверит в то, что я тебе поведаю? Ой, Верочка‑а… – тут Настя наконец уселась напротив подруги. – Я, конечно, умом понимаю, что это всё мои романтические наклонности… Короче, прочитала я недавно одну повесть, полумистическую… Ты только не думай, я не спятила… Кое‑что в самом деле подтвердилось… Ну… уверена я, что всё это было в реальности и что продолжается в наше время!

Сознавая, что уже начала путаться, Настя замолчала, соображая, как бы привести мысли в порядок и выстроить фразы хоть немного логичнее и стройнее.

– Слушай, – пришла ей на помощь мудрая Верочка, – у меня обед через полчаса, давай‑ка пойдём в спокойное место, и ты нормально всё расскажешь. А то знаю я твои способности к запутыванию и себя, и других, – она произнесла это так легко и уверенно, что Настя тут же согласилась. Да и совесть подсказывала ей, что нельзя быть такой эгоисткой, а надо и жизнью подруги поинтересоваться. А это гораздо удобнее сделать за чашкой кофе в уютном месте, чем в казённом доме.

Сговорившись встретиться с Верой в находившейся по соседству «Сладкоежке», Настя вышла на улицу. Полуденное июльское солнце нещадно жарило, будто спешило выполнить нормативы по отдаче тепла населению или расплачивалось за месяцы дождей и хмари. Оно плавило асфальт, заставляло сворачиваться и жухнуть листву, которую вечный петербургский ветер вместе с пылью гонял по дворам из угла в угол. Искательница «невесть чего» постояла немного, соображая, как ей провести полчаса. Разгуливать по раскалённым улицам не хотелось, и она свернула в какую‑то подворотню, за которой в отдалении наблюдался безлюдный тенистый «оазис» с парой скамеек. Настя опасливо поозиралась – не появится ли кто‑то, чтобы прогнать её. Территория чужая, явно ухоженная, неизвестно, какие тут установлены порядки. Никто не появился, и Настя спокойно прошествовала в глубину двора. Усевшись поудобнее на скамейке, похожей на диван (кое‑где такие стояли ещё с советских времён), она достала книжку. Настя уже несколько недель таскала её в сумке, но из‑за неспособности думать о чём‑либо, кроме поиска сокровищ, так ни разу и не открыла. Но, видимо, заглянуть в книгу ей было не суждено.

Только Настя прикоснулась к обложке, как неожиданно увидела что‑то чёрное, мохнатое, несущееся через двор. За бесформенным комком по воздуху мчалось что‑то тоже чёрное, хлопая крыльями, хрипло то ли каркая, то ли гавкая, собираясь в целое, потом распадаясь на части, потом снова сливаясь в пугающее тёмное пятно. Всё это промелькнуло настолько быстро, что Настя сначала даже не поняла, что это было и было ли вообще, но вдруг определённо ощутила дежавю, испортившее до того благостное настроение. Будто сквозь пелену она рассмотрела мальчика, большими испуганными глазами провожающего нечто. Что именно, Настя различить не смогла. И было чувство, что не собой она была в этот момент, а кем‑то другим, наблюдавшим за мальчиком сверху вниз.

– Фу, как неприятно. Надо взять себя в руки, а то ещё и Верку напугаю. – «Взять себя в руки» оказалось нелегко, где‑то под желудком засел нехороший холодок. – Перегрелась, наверное. Я – это не я, а кто‑то другой. Чушь какая… А вдруг не чушь?.. Бывают же всякие другие измерения… Или провалы… В прошлое, например… А ещё, как это… реинкарнации. По телевизору было. В другой жизни, может, я была большая и вообще мужчина… Поэтому и чудится, что это уже было. Со мной или не со мной… Всё, хватит… Всё! Не думать!

Настя так и просидела все полчаса на скамейке, пытаясь справиться с охватившим её чувством непонятной тревоги, и на встречу с Верочкой пришла побледневшая и притихшая. Правда, увидев ясное доброе лицо подруги, она немного расслабилась и поняла, что в состоянии рассказать той свою историю по меньшей мере внятно.

Обеденного часа как раз и хватило на изложение укороченной, по сравнению с рассказом Ирине Сергеевне, версии задуманного приключения.

– Знаешь что, подруга, бред всё это, конечно, но почему‑то я тебе верю, – определила Вера своё отношение к услышанному. – Есть в твоей истории, хм, «тайная правда», что ли. Но ты уверена, что это именно Карновский был тем архитектором?

– В этом‑то я уверена. Да и Ирина Сергеевна тоже. Вот не зря я всё затеяла – уже два человека мне поверили! Ну, что скажешь? Можно у вас там что‑нибудь найти? Адрес, я имею в виду, потомков?

– А фиг знает! – легкомысленно воскликнула товарка. – Но надеюсь. И ты надейся! Слушай, у меня уже обед закончился, бежать надо, а поговорить ещё охота. Давай встретимся вечером, после работы, а? Ты вечером как, свободна?

– Давай, конечно! Я сегодня свободна. Хочешь, поедем ко мне, посидим. Можешь даже переночевать – я одна живу. У работы тебя встречу, и поедем.

– Дава‑ай… А почему ты одна живёшь? Квартиру снимаешь? От родителей ушла?

– Нет, квартира та же… – На лицо Насти будто чёрная вуаль опустилась. – Потом… потом я тебе всё расскажу… Ну, договорились! – поставила она точку. – Давай мне номер твоего мобильного, вдруг разминёмся.

На этом девушки расстались у дверей кафе и разошлись в разные стороны: одна – на службу, другая – по магазинам, чтобы приготовить достойное встречи угощение.

 

* * *