Настоящее сокровище Вандербильтов
1 октября 1898 г.
Эдит сидела в личном вагоне Джорджа и, охваченная волнением, то и дело теребила перья на вороте своего серого дорожного платья и разглаживала на себе его юбку. Вовсе не потому, что юбка измялась, а из‑за того что она нервничала. Дамам не пристало ерзать и суетиться, напомнила себе Эдит. Она объездила весь белый свет, где только не жила, и была уверена, что сумеет адаптироваться на любом новом месте. Даже если ей не понравится Билтмор‑Хаус, напомнила себе Эдит, они могут поселиться где‑то еще: например, в особняке Джорджа на Пятой авеню или в Бар‑Харборе. Если она соскучится по Парижу, Джордж, по природе своей любитель путешествий, наверняка согласится вернуться во Францию. Ей не придется торчать в Билтморе, если она не полюбит тот особняк так, как любит его ее муж.
Эдит взглянула на сидящего рядом Джорджа. Вагон, в котором они ехали, был столь роскошен, что она, пожалуй, могла бы жить прямо в нем, если Билтмор ее не устроит. Но по мере приближения к поместью Джордж приходил все в большее возбуждение.
– Какой там парк. А вид – просто загляденье! – говорил он. – Я купил эти земли из‑за горы Фасги. Повелительницы леса.
Во время медового месяца Эдит заметила, что ее муж много читает и его речь напоминает певучую прозу романа. Она вдруг испытала столь мощный прилив любви к нему, что непроизвольно взяла его за руку.
– Мы должны придумать ей имя, – подмигнул он Эдит, сжимая ее ладонь в ответ.
Она покраснела. Пусть это была не совсем подобающая реакция для леди, но Эдит не расстроилась.
– Все‑таки дороги судьбы неисповедимы. Удивительно, да? – спросил Джордж, глядя на Эдит с нежностью и восхищением, словно на королевскую драгоценность. – Я и до медового месяца был уверен, что ты – утонченная воспитанная светская дама – будешь идеальной хозяйкой такого дома, как Билтмор, сумеешь организовывать светские приемы, чем я предпочел бы не заниматься. Но, должен признаться, дорогая, что за последние месяцы я сильно к тебе привязался.
Возможно, на нее так подействовали красоты Борромейских островов, открывавшиеся с террасы, или древние сады, что они посетили во время своего заграничного свадебного путешествия, но после четырех месяцев странствий, ступив на борт корабля «Августа Виктория», чтобы вернуться домой вместе с мужем, Эдит уже была предана Джорджу душой и телом. И он, она чувствовала, тоже полюбил ее: Джордж настоял, чтобы они сделали остановки в Леноксе (штат Массачусетс) и в Шелбурне (штат Вермонт), дабы похвастаться своей молодой женой перед сестрами Эмили и Лайлой. Его нынешнее признание подтверждало ее догадку.
– И мои родные тоже от тебя в восторге, – добавил Джордж, вторя ее мыслям.
Эдит просияла от гордости, ведь она старалась им понравиться. Одна из его сестер по секрету поведала Эдит, что они всегда баловали Джорджа и не ждали от него великих свершений. Он не был бизнесменом, как его отец и братья. Его больше привлекали интеллектуальные занятия, что, честно говоря, не находило понимания у мужской половины семейства Вандербильтов. Билтмор и, в особенности немодное место, где он был возведен, служили еще одним примером его несхожести с родственниками.
– Да, магия судьбы, – довольно произнес Джордж.
Магия судьбы? Эдит едва не расхохоталась.
– Ты имеешь в виду нас? – уточнила она.
– Конечно. – Джордж взял жену за руку. – Вспомни: ведь мы случайно оказались на борту «Сент‑Пол», а там наши пути пересеклись, и мы поняли, что предназначены друг для друга.
Эдит рассмеялась и шутливым тоном указала:
– По‑моему, на «Сент‑Поле» были все, кого мы только знаем.
– По крайней мере, именно тебя мои неугомонные сестры приглядели для меня, а это что‑то да значит, – с усмешкой парировал Джордж.
Эдит расхохоталась. Сестры Джорджа, как она потом выяснила, знали, что Эдит будет на борту того корабля, и поручили его другу, Уильяму Б. Осгуду Филду, выступить в роли свахи. Если Джордж называет «судьбой» Филда, который так много усилий приложил для создания их союза, что газеты объявили об их помолвке… что ж, тогда это действительно магия.
– Дорогой, не могу не спросить…
Лицо Джорджа озарилось в предвкушении вопроса о Билтморе. Увы, придется его разочаровать, подумала Эдит.
– Мои рождественские подарки были непростительно провокационными?
Они оба прыснули со смеху. После частых «случайных» встреч на борту «Сент‑Пола», во время которых Эдит нередко приходилось бороться с морской болезнью, и довольно тесного общения в Париже, где они проводили вместе много времени, Эдит дерзко заявила: если Джордж Вандербильт намерен заполучить ее, то пусть лучше не тянет с предложением руки и сердца. И подарила ему «Камо грядеши» – роман о любви, в которой Джордж, проницательный читатель, не мог не усмотреть сходства с собственной историей любви – точнее потенциальной историей любви – к Эдит. А в дополнение к роману? Брошюрку о долготерпении. Даже Сьюзан, которая не очень‑то была рада, что ее сестра связалась с Вандербильтом, сочла поступок Эдит весьма забавным.
– Думаю, они были подобающе провокационными, дочь Богов.
В газетах и журналах как только ее ни величали – лестно и не очень, – в том числе «истинной дочерью Богов». В частности, это именование, придуманное «Вашингтон таймс», Джордж счел настолько подходящим, что сам стал использовать его в качестве прозвища Эдит. И, по ее мнению, оно было куда более приятным, чем высказывания о безденежье самой аристократичной аристократки Америки. Многие месяцы о предстоящей свадьбе одного из Вандербильтов писали больше, чем об Испано‑американской войне[1], так что Эдит устала от комментариев в свой адрес: обсуждались ее личные качества и внешность – рост, фигура, черты лица, волосы, – а также воспитание и образование.
Дошло до того, что в один прекрасный день Джордж воскликнул: «Да что ж это такое?! Ты – моя невеста, а не кобыла!».
К Джорджу газеты были добрее, но не намного. Строились предположения относительно того, почему он раньше не женился; казалось, никто не хотел верить в то, что тридцатипятилетний закоренелый холостяк наконец‑то решил остепениться.
– Смуглая лошадка, – отвечала Эдит, назвав Джорджа ее любимым прозвищем, которое газеты дали ее мужу, – я безумно рада, что мне удалось привлечь твое внимание.
– Ты его привлекла, и оно принадлежит тебе, – тепло улыбнулся ей Джордж.
Поезд подползал к перрону, и Эдит снова объял нервный трепет.
[1] Имеется в виду военный конфликт между Испанией и США в 1898 г., в ходе которого США захватили принадлежавшие Королевству Испания с XVI в. Кубу, Пуэрто‑Рико и Филиппины.
