Не учи меня, я все умею

– Я тоже рад с вами познакомиться. Надеюсь, после того, как вы увидели меня лично, то не будете так волноваться за Алису и разрешите нам с ней видеться? – я вижу, что и Валера чувствует антипатию мужчины по отношению к себе. Он выставил вперед подбородок, я такое выражение видела неоднократно и знала, что оно значит. Парень будет переть напролом.

– Я и не запрещал, но не считаю, что стоит продолжать ваше общение, – Матвей смерил уничижительным взглядом Валеру, будто это пыль под ногами его дорогих ботинок.

– Почему? – Валера смотрел открыто и не терялся от грубоватого ответа взрослого мужчины. Молодец, мальчик, ведешь себя достойно. Я мысленно похвалила крестника.

– Потому что ей будет больно, она будет переживать и плакать, когда ей придется уехать в другое место учебы. А это случиться скоро, – теперь Матвей перевел взгляд на Катю. Он что, пытается воздействовать на Валеру через мать? Ну так не на ту напал.

– Что? О чем ты говоришь? – Алиса удивленно вскрикнула, хотя я видела, что Никита пытался поддержать сестру и крепко держал ее за руку под столом, за другую руку девушку держал Валера. – Куда я поеду?

– Дочь, я хотел тебя порадовать чуть позже, но раз уж так все сложилось, то расскажу сейчас. Я подал твои документы в специализированную школу за границей, где ты сможешь изучать психологию и массу других предметов, которые будут нужны тебе как высококлассному специалисту‑психологу. Наши школы дают много знаний, но эти знания ты никогда не используешь в жизни. Я считаю, что нужно уже сейчас понимать, кем ты хочешь быть в жизни и идти к своей цели, а эти детские отношения и влюбленность только помешают, – мы все, даже его отец, смотрели на Матвея недоуменно.

– Да что за бред вы несете? – не выдержала Катя и вмешалась в разговор. Опередила меня на долю секунды, и потому я лишь спокойно выдохнула тот воздух, что уже набрала в легкие, чтобы возразить мужчине.

– А что же здесь бредового? Вы – голодранцы и нищеброды, которые только и способны, что присосаться к богатым и состоятельным людям. Вы, Екатерина, охмурили моего сына‑сопляка, подсадив его на секс, – у Кати от слов мужчины увеличились глаза и даже рот приоткрылся. – Уверен, вы опытная мадам, наверно, и в Москву прискакали, потому что в вашем родном захудалом городке вас уже все знали в лицо и клеймо ставить негде было? А здесь город большой, да еще и с вашей внешностью. Выбрали мальчишку побогаче и поперспективнее, соблазнили и показали все мастерство опытной женщины. Только знайте: он не вас любит, а любит секс с вами. И, научившись всем премудростям постельных игр, он бросит вас. Только вот вы, Екатерина, неправильно ставку сделали. Надо было ставить на кобеля постарше, а не на щенка, – Матвей плевался ядом, и его не смущало, что его оскорбления лились на Катю и Валеру при его собственных детях и даже при отце.

– Сын, сейчас не время и не место обсуждать эти вопросы, да еще и при детях, – Александр Матвеевич странно посмотрел на сына, видимо, взывая к его разуму. Но мужчина словно сошел с ума и продолжил нести отборную грязь.

– А не лучше ли сейчас расставить все точки? Я не удивлюсь, если и на Алису напали по указке кого‑то из этой дружной компании, – мужчина смерил нас насмешливым взглядом. Катя с опаской смотрела на сына, а Валера сидел, сжимая в руках тканевую салфетку, покрывшись красными пятнами от еле сдерживаемого гнева.

Я старалась быть спокойной. Все же чудо‑таблетосы делали свое черное дело, и я смотрела на все происходящее словно со стороны и как зритель. – Сперва Катюша взялась за проект в Институте, прекрасно зная, кто является спонсором. Но после одного свидания инициативы с моей стороны не последовало, а она подумала, что самой навязываться будет слишком опрометчиво. И тогда они подстроили нападение на Алису. А Дашенька ее храбро спасла. А моя дуреха‑доченька уговорила меня взять ее репетитором. Вот только не срослось, уважаемые дамы‑комбинаторы. Вы прям обложили мою семью со всех сторон, – мужчина усмехнулся и смотрит на нас свысока взглядом альфа‑самца на выгуле. Я готова рассмеяться ему в лицо, оттого, насколько это выглядит глупо со стороны.

– Ты закончил? – Никита встал и потянул Катю за руку. Подруга, как испуганная загнанная лань, переводила взгляд с Матвея на его отца, потом на Валеру и Никиту и снова на Матвея.

– Нет, сынок. Ты будешь отменным кретином, если свяжешь жизнь с этой дамочкой. А вы, Екатерина, просчитались, так как ему не перепадет ничего, он такой же голодранец, как и все другие студенты, так что вам надо было все же целиться на рыбку покрупнее, – и на губах у мужчины заиграла самодовольная улыбка. Тихо всхлипнула Алиса, но отец, упиваясь своими словами, даже не взглянул на свою дочь, а я хотела с размаха, с колена врезать ему по самодовольной роже. За Валеру, за Катю, за Алису, в конце‑то концов.

– Матвей Александрович, с этого момента считайте, что у вас нет сына и никогда не было, – Никита стоял бледнее мела, но кулаки сжаты и желваки на скулах ходят ходуном. – Я сейчас из последних сил сдерживаюсь, чтобы не врезать тебе, и то лишь потому, что у нас с тобой одна фамилия.

– О, а у меня другая фамилия, и меня ничего не сдерживает, – наступила моя точка кипения. Матвей в себя поверил, что ли? Он что вообще устроил за спектакль? Этакий вершитель судеб. Хотелось врезать с ноги, ну или хотя бы кулаком, но пришлось всего лишь дать пощечину. Но самоудовлетворения не наступило, и потому я еще и бокал с шампанским подхватила и выплеснула этому козлине в лицо. Не позволю никому обижать мою семью. – Остынь, мучачо.

В зале повисла гробовая тишина. Только вспышка фотоаппарата вывела всех из оцепенения. Видимо, мои действия были очень неожиданными для окружающих. Катя схватила Валеру за руку и рванула на выход. Мы все последовали за ними, а вслед нам щелкали вспышки фотокамер.

Никита усадил плачущую Катю в машину сзади. Туда же сел и Валера, а я уселась спереди. Постаралась отвлечься от того, что сейчас произошло, так как начался адреналиновый откат, и я понимала, что меня начинает потряхивать. Доехали мы довольно быстро, и я, подхватив Валеру под руку, увела на кухню, пока Никита успокаивал Катю. Хотелось поговорить с парнем, а то как бы этот урод Матвей парню моральную травму не нанес. Не хватало еще чего доброго, чтобы Валера взялся за нож и не пошел мстить отцу Алисы и за ее слезы, и за слезы матери. Подростки в этом возрасте очень эмоционально нестабильны.

– Есть хочешь? – я залезла в холодильник и изучала, что там есть и чем можно поживиться.

– Да, давай, – отозвался парнишка задумчиво.

Я достала колбасу и сыр и начала строгать бутерброды. За подготовкой и сборами на юбилей мы не готовили ничего существенного.

– О чему задумался? – я поставила перед парнем тарелку и кружку с чаем и села напротив него, тоже отпивая горячий напиток.

– Об Алисе. Ты думаешь, ее папаша серьезно отправит на учебу за границу? – парень откусил кусок бутера и отложил его обратно. Видимо, аппетит не пришел во время еды.

– Думаю, да. Я плотно занималась с ней английским, и Матвей просил именно на уровне разговорного языка ее обучать, – я развела руками.

– И что теперь делать? – парень приуныл.

– А какие есть варианты? – я хотела, чтобы Валера сам научился искать выход из жизненных ситуаций. Я, конечно, могу ему сказать, что делать, и он так и сделает, но в следующий раз меня не будет рядом, и он послушает подсказку не очень умного человека или человека, который будет преследовать свои цели. Поэтому научить подростка думать своей головой – это очень важно.