Не учи меня, я все умею

В аэропорту меня встречает Катюха, и я готова ее задушить в своих объятиях. Как же я соскучилась по ней и по Валерке. Мой крестник и просто красавчик рядом с матерью, но они смотрятся как брат с сестрой, настолько Катька молодо выглядит, а Валерка взросло. Обожаю их до одури. Они мне не просто друзья, они моя семья. Родителей уже нет, и потому я за них любого порву, как старую газету. Да, в нашем тандеме с Катей я была заводилой и подстрекателем. Но многое, что мы воротили по молодости и юности, было от невероятной жажды жизни, от энергии, что перла из нас через край, и от веры в себя. С возрастом шишек стало больше, веры в себя – меньше, а спокойствие родителей стало самым ценным. Я осталась одна как перст давненько и благодаря Кате и Валере пережила это. Они стали мне ближе во сто крат, и я растворилась в их бедах и проблемах. Но время притупило раны, и я снова стала черпать жизнь полной ложкой. Окончила кучу курсов в поисках себя и могла работать как учителем, репетитором, переводчиком, так и бухгалтером, делопроизводителем, секретарем. И швец, и жнец, и на дудочке игрец.

Какие‑то курсы были закончены из‑за необходимости. Работу, за которую хорошо платят, найти в провинциальном городке сложно. Какие‑то от скуки, а какие‑то по большому желанию и любви. Я вообще увлекающаяся натура. Катюша же целенаправленно училась, училась и еще раз училась. Забеременев от своей первой любви, который ее благополучно бросил беременной на первом курсе института и ускакал к обеспеченной дочке ректора, она погрузилась в учебу с головой. Ее родители взяли на себя заботу о малыше, а я стала крестной этому крохе. Хотя, если смотреть сейчас на этого юношу, который чуть ниже меня в свои четырнадцать, и не скажешь, что он когда‑то помещался у меня в руках. Катя стала преподавателем в институте, а я секретарем профи‑класса, совмещая должность главбуха. Но за каких‑то пару месяцев Катя стала, как и я, сиротой. Родители умерли, а она решилась и уехала в Москву с сыном. Хотя на нее совершенно не похожи такие спонтанные решения, но тут ее подбил на эту авантюру Валера. И я осталась одна, а потом эта история с бывшим начальником. В общем, сейчас я здесь, в крепких объятиях Кати и Валеры и предвкушаю, что сейчас начнется новая веха в моей жизни. Очень важная и ответственная веха, знаковая, я бы сказала. О которой я буду рассказывать потомкам. Если они у меня, конечно, когда‑нибудь будут.

– Ты как долетела? – Катя вытирает слезы радости и с тревогой всматривается в мое лицо. Лишь она одна знает правду о том, что со мной произошло, и причину моего приезда.

– Все хорошо, полет нормальный, самочувствие отличное, – я не кривила душой, я на самом деле была в наилучшем расположении духа.

– Тогда домой, там мама вкуснятину готовить будет, – Валера подхватывает мой чемодан, но мать шипит на него, чтобы он не напрягал руку.

– Сперва багаж, я к вам не налегке, – смеюсь выражению лица парня. – Мать, выделишь мне полшкафа?

Катя смеется, а Валера хмуриться.

– Его сперва собрать надо, этот шкаф, – ворчит мужичок, а я не могу сдержать смех.

– Будешь таким ворчуном – девушкам нравиться не будешь, – сказала, не подумав, хотя Катя предупреждала, что Валера с кем‑то дружит, а он, словно в подтверждение моих слов, смутился и покраснел, но отвернулся в поисках таблички, указывающей на багажное отделение. Нашел и повел нас в нужном направлении. А Катя, взяв меня под руку, понизив голос, еле слышно произнесла.

– Даша, ты тему девушек пока не затрагивай, он смущается. Эта еще история с рукой. Я чуть не поседела. И я не поняла: нравится мне эта Алиса или нет, – говорит подруга и многозначительно указывает на сына, который вырвался вперед на несколько шагов и не должен, по идее, нас слышать. – Ты как?

– Не хочу говорить об этом. Делаю вид, что ничего не произошло. И ты делай. Мне так легче, – синяки и ссадины за неделю зажили, а то, что еще осталось, я замазала тональным кремом. Да и эта сволочь старался не оставлять синяков. Вот только душу мою он не то что избил, он ее уничтожил, растоптал и дальше пошел, словно ничего не произошло.

– Я‑то сделаю вид, но я свое мнение озвучила. Надо обращаться в полицию. Такие сволочи не должны ходить на свободе. По нему тюряга плачет. Тем более у тебя есть доказательства, – завела свою шарманку подруга.

– Катя! Все! Прошу, – каждое слово как камень. Мне и так тяжело погружаться в это каждую ночь в кошмарах. А еще, если этот кошмар станет явью, я точно сойду с ума. Никакие антидепрессанты тогда мне уж точно не помогут.

– Все, прости‑прости, – запричитала подруга и прижалась к моему плечу.

– Ты лучше расскажи, как там поживает твой горячий студентик? – я поиграла бровями, обозначая, что же конкретно я имею в виду.

– Ой, Даш, я такая дура! – покаялась Катюха.

– Это уже не новость. Я тебя столько лет знаю, что ты меня таким признанием не удивишь, – я подначиваю приятельницу, чтобы самой отвлечься и увести разговор в безопасное для себя русло. – Колись, что между вами?

– Он мой студент. Между нами не может быть ничего, – отнекивается девушка.

– Между вами уже все было, что ломаешься‑то? – я напомнила наш совместный поход в клуб перед ее отъездом в Москву.

– Но я же не знала, что он мой студент! И вообще, давай не будем об этом, – я знала этот взгляд и выражение лица. Катя смущена как школьница и банально стесняется.

–Ок, начальник, не будем, – я знала, что сейчас подруга переварит ситуацию и сама захочет все подробно обсудить. – О, а вот и мои чемоданы.

– Ого, ты весь гардероб привезла, – пожурила меня девушка, а я лишь рассмеялась.

– Я тут подумываю на ПМЖ переехать. А что? Меня там уже ничего не держит. Квартиру продам, здесь работу найду, всяко не хуже жить буду, – залихватски махнула рукой, изображая то ли бравого солдата то ли матроса, то ли казака. Было не понятно, но смешно и подруги от души рассмеялись, так, что на них начали коситься другие пассажиры.

– Ты же знаешь, я тебе всегда рада. Оставайся у нас хоть на совсем. Лишней в нашей семье никогда не будешь. Валерка, знаешь, как тебя ждал? – уверила меня приятельница, а я чмокнула ее в щеку и крепко обняла. У меня самая лучшая на свете подруга.

– Ты осторожнее с приглашениями, а то останусь. Ой, надо Валере помочь, а то ему руку напрягать же нельзя, – мы подошли к парню и помогли снять чемоданы с ленты, и покатили их втроем к выходу.

Добрались до катиной квартиры быстро. Это, конечно, не родительские хоромы, но не стоило и ожидать, что она сможет купить равноценную квартиру, но и эта очень даже хороша. Рациональная планировка, большая кухня и комнаты светлые. Мебель еще не вся собрана, но уже видно, что где будет стоять и как располагаться. И должно быть очень уютно. Самая обжитая была комнаты Валеры, и он с немалой гордостью показывал мне ее. Рассказал, как они занимались интерьером при помощи какой‑то программы, но я далека от компьютерных программ, потому только кивала с умным видом, но ни черта не поняла. Катя засуетилась, накрывая на стол, а я облегченно выдохнула и снова загадала, чтобы все осталось где‑то там, а здесь меня ждала удача и успех.

Мы полночи просидели с Катюшей за воспоминаниями и бутылочкой красненького и ушли спать под утро. Мне‑то хорошо, а у нее дел полным‑полно. Я задумалась о своем будущем, лежа утром и смотря в потолок. Хочу что‑то круто изменить, но что? Покраситься и подстричься? Эта идея, конечно, хороша, но вряд ли изменения повлияют на мое будущее. Телефон пискнул сообщением, и я лениво потянулась посмотреть ,кому я там запонадобилась.