Немка. Остросюжетный психологический боевик

– А кто это молодой человек со шрамом на лице под ручку ее ведет? А говоришь, не найдется на ее кузовок грибок.

– Нет, ты не дурак, а ведро помойное: пустое и вонючее! Это у паучихи обед. Ням‑ням, скушает его, когда проголодается, только наиграется.

– А‑а‑а!

– Что, а? Жми на газ! Быстрей сматываемся отсюда, пока что‑то не взорвалось!

 

Ребекка Арнольдовна вышла из автомобиля, держась за ладони с Саймоном.

– Что, суженый, развлечёмся на дорожку?

– А что завтра?

– Покажу одно учебное заведение, не сомневаюсь, тебе понравится! Поцелуй меня в губки!

– А ты меня не зарежешь?

– Глупенький, это я – любя от чистого сердца!

– Как вычислили меня?

– Поцелуешь меня, я скажу!

И Саймон прикоснулся к её нежным губам, как они были горячи и страстны, неужели целовать дьяволицу – это так божественно!

– Ты так легко заломил в салоне Медвежоночка, что на тебя пришлось навести справки!

– Это не ответ, в поликлинике в карточке такие сведения не пишут!

– Солнышко! Тебя выдала девочка! Твой фотопортрет от исламистов разошёлся по всему свету. Если я сдам тебя им, они выйдут на Хавского, и тот потеряет многих своих клиентов!

– Почему ты не сделаешь это?

– Продешевлю! Жизнь – это такая штука, вчера ты был всего лишь охранником, а сегодня мой герой, мой рыцарь! Мой Идол! – и она нежно провела ладонью по шраму на щеке.

– Скорее мышка в когтях у кошки!

Ребекка рассмеялась.

– А ты умеешь делать комплименты, мой Лев! В это заведение я тебя привезла в знак компенсации за боль, которую причинила: пей, ешь, заказывай любую девочку или девочек, как предпочитаешь?… Видишь – вон ту, – она указала на губастую блондинку слева, танцующую в клетке, – у нее такой подвижный язык, а какие умеет делать глубокие поцелуи!

– Боюсь спросить, откуда ты знаешь?

– Медвежонок рассказал!

– Да нет, это не знак благодарности, ты меня светишь! Наверное, с этой соской развлекается Хавский?

– А этот! Нет – с той! – она указала на татуированную коротко стриженую брюнетку. – У него плохой вкус!

– А мне нужна только ты! Я готов даже быть садмиссивом!

– Не люблю доминировать в сексе!

– А что ты любишь?

Я? А бесшабашную любовь!

– Ну, этого добра во мне навалом! – и он положил ладонь на ее колено.

– Скромняга! – заулыбалась Немка и продвинула ее себе на паховую область.

Саймон от неожиданности даже сглотнул и чуть не подавился!

– Официант! Официант! – позвала она человека в черном пиджаке, – Я бы хотела моему будущему мужу сделать подарок, у вас случайно девственница нигде не затерялась?

– А смотря, какую сумму готовы вы за неё выложить, – деликатно ответил мужчина.

Немка что‑то долго выводила на салфетке.

– За эту сумму найдутся даже две, – услужил официант.

Немка рассмеялась. Саймон схватил бокал вина и плеснул Ребекке в лицо, правда она увернулась, он в злости перевернул стол и хорошим левым хуком врезал учтивому сутенеру, что тот сложил пополам соседний столик. Немка еще пронзительней расхохоталась и от удовольствия захлопала в ладоши. Несколько двухметровых исполинов – охранников стриптиз‑клуба бросились на Александра, но Пимков двоих вырубил сразу, остальных красивыми борцовскими приёмами раскидал по залу. Маклауд, который прелюбодействовал с двумя азиатками, показал Саймону жест в виде большого пальца верх – знак одобрения, рассмеялся: «За все плачу!» – и швырнул над собой большую пачку денег, которые разлетелись по всему содомскому поприщу. Александр схватил Немку через плечо и бросился к выходу, найдя белую Ауди, закинул красавицу на заднее сиденье и резко рванул с места против потока автомобилей. Ребекка еще продолжала хохотать, изгибаясь как из кошачьей породы.

– Милый, ты куда?

– За город, в лес, где твои стоны никто не услышит!

– Солнечная 27 дробь два, там такая шикарная кровать и бассейн, любимый, будешь голый купаться со мной?

– Ты даже не представляешь, что тебя ждет! Коттедж твой покажется спичечным коробком. Ох! Что я буду вытворять!

– Мустанг! – похвалила Немка.

Домик по адресу оказался не маленьким.

– Какой бассейн?! – проворчал Саймон. – В кровать! Ох, сейчас начнётся!

– А у тебя сильные руки, надеюсь все такое?

– Не переживай, Солнышко, скоро почувствуешь!

Немка снова рассмеялась. Наконец Александр добрался до спальни, там так пахло иланг‑илангом, огромная резная кровать с рисунками красных маков на простынях, бирюзовые стены и много картин на японскую тематику.

– Стоп! – скомандовала Немка и легко для женщины разорвала одежду Саймона, схватила его за ремень и толкнула, тот не удержался и упал, а Ребекка уже стягивала штаны, потом оседлав верхом, оголила свой бюст.

«Чего‑то не хватает?» – спросила она как бы саму себя, развела руки Пимкова в стороны и раздались два последовательных щелчка.

– Это твои игрушки? – спросил Александр, почувствовав наручники на своих руках.

– Ловко, да? Я буду полицейским, а ты моим задержанным, даже не догадываешься, как буду пытать!

– Что я должен сказать?

– Что сдаешься – и это будет чистосердечное признание!

– Не дождешься.

Немка принялась его целовать с шеи, а потом спускаться ниже и ниже, и издевательски поглядывала на него.

– Чёрт! Мне так жарко! – помахала на себя ладонью Ребекка. – Надо включить кондиционер, ты же не сбежишь, Милый? – но посмотрев на наручники, задумчиво добавила, – Хотя нет, – и направилась к выходу из комнаты.

– Мальчик, две секунды!

В коридоре она подозвала большую белую мощногрудую собаку.