Ненависть. Цветы моего «я». Часть 1

Мы проговорили до самого вечера, обошли вдоль и поперек весь пляж в нашем районе, и ни одному из нас не хотелось никуда сбежать. Влад больше не употреблял пугающих фраз, а я старалась сосредоточиться на его словах, чтобы лучше узнать и понять этого непростого человека. Разошлись мы тоже мирно. Он проводил меня до подъезда, пообещав, что обязательно еще увидимся в какой‑нибудь из выходных дней. И, как ни странно, я ждала.

Обычно мы с Энн делимся друг с другом каждой мелочью, каждым происшествием, но за эти два дня я ни словом не обмолвилась на тему Влада. Внутри сидело нечто странное: дикое желание рассказать о наших встречах, но при этом не хотелось позволять узнать ни единой душе. И на этот раз я сдержалась.

В воскресенье, когда наконец не надо было никуда вставать рано утром, я позволила себе пролежать до десяти. Это оказалось самым сладким чувством за последнюю неделю. Жаль только, что пролетают выходные слишком быстро, потому что сначала ты тратишь время на то, чтобы выспаться, затем на домашние дела. Кому‑то повезло жить до сих пор с родителями, ведь им не приходится думать о том, что приготовить на обед, держать в голове даты подачи показаний воды, оплаты коммунальных услуг. И самое для меня мучительное – уборка. Эта зараза может отнимать даже два выходных дня, а ведь домашнее задание никто не отменял. Хорошо, что вчера я расправилась хотя бы с ним. На одну головную боль меньше. В такие моменты я еще больше скучаю по маме с папой.

С лохматым пучком на голове, ползая на коленках в попытках вымыть пол под кроватью, я услышала, как телефон о чем‑то оповестил меня.

 

«Привет. Какие планы на остаток дня? Может, увидимся?»

 

Влад

 

Практически каждые выходные я помогаю матери по дому. Только сначала жду, когда она сыграет в утреннюю лотерею. Без конца покупает билеты, ждет передачи по телевизору и надеется, что ей перепадет хоть что‑то. Неужели в это вообще кто‑то верит? Лохотрон и выкачка денег с доверчивых дурачков. Однако я часто попадаю под раздачу, так что иногда за компанию сажусь перед экраном зачеркивать числа в клеточках. Проще сделать это и через пять минут забыть, чем потом всю неделю до следующей игры выслушивать причитания, какой я не такой сын.

Ну, а после этого мы идем на рынок за продуктами. Дома мать готовит, а я занимаюсь уборкой под ее нескончаемый бубнеж о том, что от меня никакой помощи. Я на это уже не обращаю внимания, потому что знаю, что больше ей сорваться не на ком. Молча слушаю, вернее, молча стараюсь пропускать мимо ушей, иначе можно сойти с ума. Это вошло уже в нашу семейную привычку, по‑другому и не бывает, ведь мать целыми днями пропадает на работе, устает, а больше мы никому не сдались. Чертово существование меня достало. А сегодня вечером еще и с кураторами встреча назначена. Так я называю тех двоих, что контролируют меня до сделки. Они периодически приезжают, чтобы проконтролировать мои дела. И подобные планы я всегда строго держу в голове.

Но сегодня первой мыслью после пробуждения было написать Алисе. Только я постеснялся это делать с утра. Наверняка у нее полно дел помимо никчемных прогулок с каким‑то непонятным типом. И я набрался терпения, чтобы дождаться хотя бы полудня.

Наконец написал. Она согласилась встретиться через пару часов. Для меня это оказалось лучшей новостью из всех, что я мог получить в свой выходной день. И единственным поводом для улыбки среди всего, что меня окружает уже на протяжении восемнадцати лет. Вот тут‑то я и насторожился.

Мы встретились там же, где и расстались в пятницу – у ее подъезда. Алиса выглядела как‑то по‑особенному, вероятно, из‑за естественного румянца на щеках. Она улыбнулась и день для меня будто только‑только начался. Мы снова отправились на море неспешным шагом, хоть я и привык передвигаться максимально быстро.

– Сегодня прохладно, да? – поежившись от ветра, спросила Алиса, когда мы сидели на скамейке.

– Есть немного.

– Тебе не холодно в ветровке? Продувает ведь насквозь.

– Нет, нет. Мне нормально, – преодолевая внутреннюю дрожь, ответил я. Да, сегодня и правда ветер поднялся мерзкий, в прошлый раз такого не было. Но если я признаю, что погода совсем неподходящая для нашей прогулки, нам придется вскоре разойтись. А я не хочу. – Замерзла?

– Ты обманываешь меня. Так что мне тоже не холодно, – улыбнувшись, ответила Алиса и устремила взгляд куда‑то вдаль.

Внезапно между нами возникла пауза, но не оттого, что больше нечего было сказать, а оттого, что просто комфортно помолчать вместе, пусть и погода всеми силами пыталась разогнать нас по домам. Меня буквально разрывало на части от мыслей в голове, но вдруг ощутил, как что‑то защекотало мое лицо. Это все оказались проделки ветра, что разбрасывал в воздухе волосы Алисы, которые с легкостью добрались до меня, ведь между нами было совсем небольшое расстояние. И я позволил себе дотронуться до нее, уже не делая вид, что это случайно. Одними только пальцами, едва оставляя след на ее коже, я заправил волосы за ухо, чтобы они не скрывали ее идеальный профиль.

– Вот так, – почти справился я с ее прядями и даже нисколько не задумывался о том, что ей может это не понравиться. Все случилось спонтанно. Но Алиса замерла, позволяя мне закончить начатое. Черт, что происходит? Не могу остановить себя находить в ней плюсы, которые однозначно помешают мне. Так нельзя, уже слишком поздно.

Она вдруг резко встала со скамейки, разрушая тишину, в которой мы находились уже несколько минут.

– Говоришь, ненавидишь праздники и компании?

– А что?

– Моя компания тебя устроит?

– Ты о чем?

– Пойдем со мной.

– Куда?

– Моя очередь показывать свою территорию. Я замерзла, ты тоже. А мы, вероятно, не закончили разговор. Я приглашаю тебя к себе.

– Даже не знаю.

– Брось, в этом нет ничего плохого. Все ходят друг к другу в гости.

Я даже не успел подумать и что‑либо ответить, потому что Алиса взяла меня за руку, не дожидаясь моего решения, и дала понять, что она все уже решила за меня. Мне было неловко идти к ней домой, хоть она и пригласила, но моя дурацкая улыбка снова влезла не в свое дело. Тогда Алиса и поняла, что я не откажусь. Вот только когда девушка тебя приглашает к себе, это ведь что‑то значит?

 

Алиса