Нерушимый – 3

– А хрен знает. Ща глянем.

Не то чтобы я прямо хотел играть, просто рассчитывал, что наши парни подпили, расслабились, и можно наладить контакт хоть с некоторыми.

Восторженные и возмущенные крики доносились из купе Погосяна, причем больше всех было слышно именно его – Мику. Надо же быть таким активным! Казалось, он ни на секунду не смолкает и одновременно находится везде.

Мы подошли к купе и увидели, что там играли впятером: два дембеля, трое наших. За столиком у окна, где лежал огромный армейский фонарь, сидели Погосян и белобрысый Жека. Рядом с Микой притулился Абай. Напротив Жеки устроился наш основной вратарь, Кирилл Кониченко по прозвищу Конь, – двухметровый совершенно лысый лоб с очень широкими плечами. На раскладном стульчике в проходе сидел ясноглазый парнишка, мой сосед, и тасовал колоду, не глядя на карты.

– Оп‑па! А че это вы тут? Тоже решили в картишки перекинуться? – заметил нас он. – Колян, давай с нами. И ты, как там тебя, – он оценивающе осмотрел меня с ног до головы, будто я не играть пришел, а торговаться, – тоже давай.

– А во что рубитесь?

– Да в стрекозу, – ответил тот. – В секу то бишь. В два листа, если так понятнее. В триньку с картинками.

– Нормуль, – потер руки Колян. – Саня? Ты с нами?

Я кивнул. В секу мне доводилось играть в детстве, еще при Союзе, но простейшие правила я помнил хорошо. И, как и в покере, заменившем секу в моей России, в этой игре все решал блеф.

Мы сели на край полки, я – к Коню, Колян – к Абаю, который, рассматривая сданные карты, хитро улыбался и щурил и без того узкие глаза‑щелочки.

Жека по‑прежнему делал вид, что меня нет, а вот Игната я вообще в поезде не заметил. Наверное, он в купе, которое примыкает к тренерскому. Накосячил и не высовывается.

– Тишкин! – позвал его Погосян. – Иди сюда! Нерушимый тебя в карты собрался проигрывать! Ты ж ему типа должен. Он тебе ногу от перелома спас, но сам пострадал – проломили ему череп, да?

– Нет, – ухмыльнулся Колян.

Жека ехидно улыбнулся, Мика заерзал в предвкушении. Игнат нарисовался мгновенно – бледный, встрепанный, напуганный.

– Не бзди, пошутил я! – включил заднюю Погосян. – Вот твой Нерушимый, живой и невредимый.

Видимо, Игнат и правда за меня переживал, выдохнул с облегчением, шагнул к нам, протянул руку сперва мне:

– Спасибо, Саня. И… извини, если что не так. – Я пожал его руку, и он обратился к казаху: – И ты прости, Абай. Выпил, погорячился. Нормальные у тебя глаза.

– Да без тебя знаю, что узкие, – ответил тот. – Это ж природой заложено, мы, казахи, сотни лет по степи на конях скакали, понимаешь? А у нас там ветры дикие, сечешь? С такими большими глазами, как у вас, можно было вообще без зрения остаться – всякая пыль бы залетала. Поэтому выжили в Великой степи только те, у кого глаза узкие были, понял? Эволюция, брат, все по Дарвину!

– Понял, – заулыбался Игнат. – Чего не понять. Это как у негров черная кожа, чтобы не палиться под солнцем.

– Ну вот сразу бы так, – хмыкнул Абай. – А ноги у тебя все равно кривые, но ты не оби… это… не злись, короче, – удобно ведь на коне сидеть! Будешь у нас в Шевченко, заходи, научу на лошади кататься!

Слушая их, я совсем успокоился – казах тоже зла не таил. Игнат, еще раз пожав ему руку, отвалил.

Вот и все, конфликт исчерпан. Напряжение отпустило, захотелось спать, и я зевнул. Может, ну ее, эту игру? И так все наладилось, пойду лучше всхрапну.

Только я собрался уходить, как ясноглазый заговорил:

– Ну чо, погнали? Кстати, меня зовут Миха Угнич, но Михаилов полно даже в этом вагоне, а Угнич – один! Так что зовите лучше Угничем, я привык. Это, если кто еще не знает, великий степной разводила, – он указал на казаха, – Абай… котакбас!

Дембеля заржали. Казах резко вскочил и попытался пнуть Угнича, но тот тоже вскочил, и в полет отправился его складной стул.

– Сам ты пиз…головый! – крикнул Абай, но беззлобно, по‑дружески.

Угнич вернулся, оседлал стул.

– А на что играем? – ухмыльнулся Жека. – Давайте на ку‑ка‑ре‑ку. Кто последним скинул или проиграл, тот и кукарекает три раза. Условие: кукарекать с душой, убедительно.

– Раздавай по две! – сказал Угнич, сунув мне колоду. – Играем без шахи, если кто не в курсе.

– Давайте по десять рублей поставим? – Погосян положил две пятирублевые монеты. – Для азарта, а? Ну не деньги же. Кто проиграл – поет, кто выиграл, того бабосики.

– Не свети, дебил, – прошептал Жека, накинул сверху десятку и сгреб мелочь в пластиковый контейнер.

 

Конец ознакомительного фрагмента