Незнакомка. Незнакомец
– Все цело и невредимо, уж поверьте. – Незнакомец жутко недоволен. Чувствую напряжение в воздухе и волны гнева.
– Идем, – первая беру его за руку и пытаюсь увести с этого поля боя.
Ваня сам снимает простынь, резко выдирает ее, когда край застревает, рвет полотно.
– И за это тоже ответите. Напридумывали тут. Устроили ресторан. Это вам в другое место надо было идти.
Я аккуратно складываю фрукты в одну тарелку, вино закрываю пробкой. Оно так и осталось не выпитым.
Поднимаемся молча на второй этаж. Он первый открывает дверь и хочет забрать тарелки у меня из рук, но не отдаю.
– Фрукты не дам. На завтрак люблю их есть. А вот вино – пожалуйста, – я стараюсь разрядить обстановку, что накалилась до предела там внизу. Но незнакомец непоколебим. Смотрит в одну точку и старается сдерживать себя. Глаза – грозовое небо.
– Ну все, они остались внизу, мы тут. Ничего страшного не случилось, – глажу его плечо.
– Не люблю, когда мне указывают что делать в таком повелительном тоне словно какому‑то мальчишке.
Маленькая потайная дверца приоткрывается, передо мной уже не просто незнакомец, а человек, который раскрывает свои секреты.
– Тебе понравилось?
– Очень. Мне никто такого раньше не делал. Из обычной я стала особенной.
– Но не перестала быть странной, – первая улыбка. Думаю, это моя заслуга.
Ваня теребит край моего платка, рассматривает его.
– Я так понимаю, поцеловать тебя не удастся сегодня?
Отрицательно мотаю головой.
– Что ж, – я отступаю. Делаю два маленьких шага и спиной упираюсь в дверь своего номера. Незнакомец так и остался стоять у своей комнаты. В его руках еще край моего платка, он нас соединяет.
– Нравится? Могу подарить. Как память об этом вечере.
– И несостоявшемся поцелуе…
– О нем тоже. Может, ты и не узнаешь, какие мои губы на вкус.
– Уверен, что сладкие. Как виноград.
– Он был кислым.
– Значит, и ты с кислинкой.
Открываю дверь и делаю еще два шага в свою комнату. Незнакомец стоит и не шевелится. Только стягивает с меня мой же платок. Накручивает его на кулак, но взгляд прикован ко мне, скользит по оголившимся плечам, спускается к груди.
– Спокойной ночи, мой незнакомец.
И закрываю дверь перед его носом. Он все‑таки сделал свои два шага в мою сторону.
Глава 11. Она
На завтрак спускаюсь, словно я птица – парю и летаю. Настроение хорошее, даже вредная регистратор, которую встретила на пути, не смогла испортить мне настроение.
В столовую захожу не одна. За мной идет та пожилая пара, которая нарушила наше уединение с незнакомцем вчера. Женщина шепчет что‑то на ухо своего мужу, или ухажеру, кто он ей приходится, не знаю, и смотрит в мою сторону. Странные они, ведь ничего такого вчера между нами не было, просто касания, от которых до сих пор тепло и нежно внутри. А вспоминая его губы, до которых так и не дотронулась, улыбка растягивается. В душе весна. А прошлое, то зимнее и холодное, осталось в другой жизни.
Незнакомец сидит ровно на том месте, что и вчера. В руке телефон, он очень быстро на нем печатает. На подносе тарелки с тем же омлетом, горошком и парой сосисок. Морщусь от того, что мне предстоит тоже самое, но следом снова улыбаюсь – в номере у меня осталась тарелка фруктов. Может, следует пригласить незнакомца?
Кладу уже известный набор продуктов. Ноги приросли к полу, я не знаю, куда мне податься. Сесть за другой столик и не отвлекать или подойти к нему и поздороваться? Мечусь, как загнанная в ловушку мышка. Трусливая, знаю. Я ухожу в сторону, на то место, с которого наблюдала за ним вчера.
Ковыряю вилкой уже сморщенный омлет. Один кусочек все‑таки отправляю в рот. Жуткая субстанция желтого цвета и непонятного вкуса. Кофе тоже оставляет желать лучшего.
Незнакомец меня не замечает. Хотя нет, пару раз взглянул в мою сторону и снова уставился в свой телефон. Будто меня и нет совсем. Пустота.
Это задевает и трогает. Я не понимаю, почему? Что я сделала или сказала не так? Может, обидела чем? Но вспоминая вчерашний вечер, наше с ним прощание, я не нахожу ни единой причины. Если только мой отказ провести с ним ночь. Но это глупо, по‑мальчишески глупо. А он… Нет, он не такой.
Ерзаю на стуле, кусок в горло не лезет от бестолковых переживаний. Нагнетаю себя попусту.
Беру поднос в руки, набираюсь смелости и подхожу к его столику. Ваня бросает на меня короткий, даже небрежный, взгляд и утыкается в телефон. Там очевидно что‑то более важное и интересное.
– Привет. То есть доброе утро. Как спалось? – мой голос немного дрожит. Я волнуюсь, что могу услышать грубость в свой адрес.
– Привет, – коротко и по‑существу. Все его речи и монологи такие.
Молчит, а я стою с этим дурацкий зеленым подносом. Переминаясь с ноги на ногу, желание присесть огромное, а он и не замечает этого, просто игнорирует мое присутствие. Невоспитанный незнакомец.
Приходится сесть без разрешения. Плюю на его зону комфорта и на неотложные дела. Наверное, ими он занимался, раз не соизволил даже поприветствовать и помахать рукой.
– Я тебя чем‑то обидела? Ты скажи. Не люблю чувствовать себя виноватой. Вообще обиду не люблю. Можно целыми днями так ходить, ходить. От этого грустно и печально.
Вздыхает. За вчерашний день я поняла, что Ваня не любит болтливых. А я жуткая болтушка. Молчание не люблю и пытаюсь всегда заполнить эти паузы. Часто они бывают неловкими. Вот как сейчас. Руки подложила под бедра, немного сгорбилась, а сама изучаю его. Снова. Сегодня он строгий. Взгляд холодный, даже расчетливый.
– С чего ты взяла? – осанка у него ровная, а жесты уверенные. Снова телефон, сообщения, в руках чашка кофе. Делает глоток, противно морщится и ставит ее на место. Никак не комментируя, что на языке у него сейчас вкус разбавленного плохой водой цикория. Думаю, это он и есть, но его выдают не кофе.
– Ну, ты сидел отдельно. Молчишь. Даже не сказал первым привет. Просто меня игнорировал. Меня это задело и… Я думала после вчерашнего наши отношениях немного изменились. Ждала хоть какого‑то знака приветствия.
Ваня смеется после моей обвинительной речи. И это заводит в тупик еще больше.
– А еще говорят, что женщины не предсказуемы, – незнакомец говорит это тихо, но у меня очень хороший слух, чтобы это не услышать. – Я ведь тебе нравлюсь, да, Маша?
