О людях и чудовищах
Амато с видимым трудом оторвал взгляд от носков своих новеньких кожаных сапог. Впрочем, по его лицу было неясно, видит ли он перед собой сестру. Он смотрел сквозь нее, словно воображение отчетливо рисовало на ее месте нечто совсем другое, и просто неописуемо ужасное. В его вечно спутанных, сколько ни расчесывай, таких же рыжих, как у сестры, волосах солнечный свет будто немного мерк, отчего их пламя казалось затухающим.
– Он разорвет меня, – пролепетали его бледные губы, словно в обход застрявшего в вечном кошмаре разума. – Грендель. Грендель меня разорвет.
Марселла вздохнула и прижала его к своему плечу, плавно поглаживая по спине.
«Все будет хорошо, – уверяла она предыдущим вечером Коррадо, своего престарелого советника. – Не может же принц всю жизнь провести в своем замке. Когда‑нибудь ему придется выйти за эти стены и посмотреть своим страхам в лицо. Будет лучше, если в это время при нем буду я, разве нет?»
«Возможно, – нехотя согласился Коррадо. – Но куда же вы пойдете?»
«Куда глаза глядят, – пожала плечами Марселла. – В этом и смысл. Если Грендель существует, я найду и убью его. Если нет – мы будем странствовать до тех пор, пока Амато в этом не убедится. Я знаю, что могу доверять тебе Коррадо. Я верю, что ты будешь управлять нашими делами достойно. Мы обязательно вернемся, Коррадо. Вернемся и расскажем тебе чертовски увлекательную историю – вместе».
– Все будет хорошо, – прошептала она брату в макушку. – Нигде ты не будешь в большей безопасности, чем со мной. Ты ведь помнишь, что я – лучшая мечница королевства? Ну же, вспомни сказки, что матушка рассказывала нам перед сном! У таких историй всегда счастливый конец…
– …конец… – обреченно откликнулся Амато. – …это конец… конец…
Марселла снова вздохнула, чуть отстранилась от брата и под руку повела его вперед. Навстречу солнцу. Навстречу ветру. Навстречу судьбе.
«Убью, – стояла в ее голове мысль, как могильный камень неведомому врагу. – Чем бы ты ни был, где бы ни прятался – убью».
– …разбудит… конец… зверя разбудит… – бормотал на ходу Амато, уставившись в никуда расширенными от неотступающего ужаса глазами, белки которых покрывала широкая сеть полопавшихся капилляров. – …зверя разбудит… конец… это конец…
– Нет, – отрезала Марселла так твердо, как только могла. – Это не конец, Амато. Это только начало.
***
В дверном замке с сухим металлическим щелчком провернулся ключ. Сердце художницы ухнуло в самые пятки. Нет, нет, не сейчас, еще слишком рано…
– С‑синьор Виргилио, – она робко поклонилась решительно шагнувшему внутрь мужчине.
– Франческа, – холодно кивнул он, оглядывая принадлежащую ему комнату. – Ты снова задерживаешься с платой. Мое терпение на исходе. Не думала найти нормальную работу?
– Простите, синьор Виргилио, – снова склонилась перед ним девушка. – Но я ведь ничего не умею, кроме как рисовать. И сейчас я как раз работаю над одной картиной…
Виргилио в три шага преодолел расстояние до мольберта и скептично нахмурился.
– Пока это только набросок, – поспешно пояснила Франческа. – Но уверяю вас, это будет настоящий шедевр. Я надеюсь закончить в ближайшие дни и дорого ее продать…
– Последний шанс, Франческа, – процедил хозяин, двинувшись к выходу из комнаты. – Я даю тебе последний шанс. И надеюсь, что к следующему моему визиту ты наконец ототрешь краску с пола.
– Спасибо, синьор Виргилио, – Франческа склонилась еще ниже, не смея поднять глаза на его обритый затылок. – Спасибо за понимание.
Когда за хозяином комнаты, служившей девушке имаджинериумом, вновь захлопнулась дверь, Франческа тихо выдохнула через рот и наконец распрямилась. Ее слегка потряхивало от нервного напряжения, но нужно было взять себя в руки и продолжить работу. При этой мысли ее взгляд обратился к мольберту.
Там на белоснежной бумаге вырисовывались очертания причудливого средневекового замка со множеством башенок и массивными воротами. У его подножия стояли две крохотные на его фоне фигурки. Франческа склонила голову набок и задумчиво закусила губу. Ей определенно нравился силуэт замка в центре композиции, но людей хотелось значительно увеличить. Только вот, если увеличивать их, то придется увеличить и замок, а тогда он не поместится на картину целиком.
– Да, так не пойдет, – негромко проговорила Франческа вслух, начиная понемногу отходить от визита Виргилио. – Но что, если…
Не договорив, она взяла в слегка дрожащую руку карандаш, сделала глубокий вдох и приступила к изменению намеченной композиции.
Работы предстояло еще много.
***
Солнце уже начало клониться к закату, когда Марселла и Амато вышли к небольшой деревушке. Королева буквально чувствовала спиной опасливые взгляды местных – никогда ведь не знаешь, чего ждать от бродяг, пускай и хорошо одетых.
– Добрый господин, – учтиво обратилась она к крупному, обритому налысо мужчине, точившему грубо сделанный топор на пороге самого большого в деревне дома. – Подскажите, пожалуйста, как называется это дивное место, и можно ли здесь где‑то переночевать?
– Сканно, любезная госпожа, – добродушно рыкнул он в ответ. – Постоялого двора у нас нет, но для тех, кто не чурается простой работы, место найдем. Ночь ожидается прохладная – поможете наколоть дров?
– Конечно, – улыбнулась Марселла, принимая топор из его грубых рук. – Да, и есть еще один вопрос. Не обитает ли у вас в окрестностях такого чудища, что человека разорвать способно?
– Шутить изволите, госпожа? – усмехнулся деревенский, обнажив сколотый передний зуб. – У нас тут даже волков уж много зим как не видали. Но довольно лясы точить. Прошу за мной – покажу нашу дровницу.
У дровницы Марселла скинула с плеч дорожный мешок и перевязь с мечом. С топором она обращаться умела – не раз от скуки помогала с этим своим слугам, несмотря на все их протесты. С деревянным стуком и едва слышным металлическим звоном первое полено раскололось надвое ровно посередине. За ним второе, третье… Не такая уж сложная работа для человека, регулярно упражняющегося с оружием. Даже Амато, казалось, чуть повеселел, таская наколотые дрова в дом.
Амато…
Марселла вздохнула, остановившись на секунду, и тряхнула головой. Она не любила эти свои воспоминания. Не любила, но считала их своим долгом.
Все началось еще до рождения Амато. В королевстве тогда правила их мать, Габриэлла, а сама Марселла была еще совсем маленькой девочкой. Тем не менее, события того рокового дня отпечатались в ее памяти как клеймо.
