Обрученная

Несмотря на сильную загруженность, каждый день я возвращался в дом на пару часов, чтобы приготовить для Милены что‑нибудь вкусное на ужин. К счастью, в этом плане ее пристрастия не сильно изменились. Хэнк даже как‑то одобрительно высказался на эту тему – мол, здорово, что я приехал. Иначе она так бы и сидела вечно голодная. Не знаю, как мне это удалось – я просто готовил по памяти то, что ей раньше нравилось. Готовил и уезжал, она в это время работала в офисе. Виделись мы обычно и вовсе лишь раз в день – утром, за завтраком. Мне категорически не хватало этого, но позволить себе сидеть в офисе рядом с ней я не могу.

Вообще оказалось, что я теперь не могу многого. Потерял не только бизнес и деньги, но и все возможности, что давали связи семьи. Помогать мне никто не хотел под страхом ссоры с отцом. И я понимал такую реакцию и даже не обижался на тех, кто вчера всеми силами пытался заинтересовать меня в сотрудничестве.

Понимая, что скоро могут понадобиться деньги на обустройство нашей жизни с малышом в Лос‑Анджелесе, я выставил пекарню на продажу. Денег она приносила немного, а расширяться некуда. Зато вырученного хватит на длительную аренду приличного дома в пригороде. Того дома, куда привезу Милену, едва близость к клинике станет необходимой. Это я решил несколько дней назад, и отвертеться ей не удастся. Уверен, она прекрасно понимает ответственность за собственное здоровье и благополучие малыша, и не станет спорить, что ранчо – не лучшее место для родов.

В субботу мы с Хэнком решили сделать небольшой перерыв в делах. Приготовили вместе ужин и остались дома, чтобы поесть вместе с Миленой. Она появилась точно после окончания рабочего времени. Бледная и слегка сонная, удивилась, увидев нас двоих. Потом улыбнулась одними губами и присела за стол.

– Ты в порядке? – ее вид мне не очень понравился.

– Все нормально, просто устала.

– Тебе не обязательно работать в выходные.

– Я не все успеваю делать в будни.

Она и правда устала, потому что в ответах не проскальзывало хоть какого‑то протеста или вызова. Просто разговор двух людей. И это уже намного лучше, чем наше последнее общение. Надеюсь, дело тут не только в усталости.

– Давай завтра отдохнем, как следует. Съездим куда‑нибудь, погуляем. Здесь очень много красивых мест.

Хэнк чуть скосил на меня глаза. На самом деле я понятия не имел, есть ли здесь красивые места, но найду обязательно, если она согласится. Милена ответила странным взглядом. Не согласилась, но и не отказала. Скорее ушла от ответа и предложила садиться за стол. Ужин прошел нормально. Даже более чем. Оказалось, мы трое вполне можем обсуждать рабочие вопросы. Команда из нас вышла замечательная, и я доволен текущими результатами. Милена, поев, повеселела, перестала выглядеть такой замученной. Впервые за полгода я слышал ее смех и ревниво посматривал на Хэнка. Над моими шутками она вряд ли станет скоро смеяться.

Мы почти закончили с едой, и я с тоской думал, что вот‑вот Милена поднимется к себе, и снова увижу ее только завтра утром. Внезапно со двора послышался шум подъезжающей машины. Мы все переглянулись, гостей никто не ждал. По лицу Милены сразу догадался, кто пожаловал. Нет, не могла она его позвать… Не сейчас, когда мы уже можем почти нормально разговаривать на нейтральные темы. Впрочем, спустя мгновение, понял, что ошибся – она чуть побледнела и выглядела теперь еще и напуганной.

– Все нормально. Я разберусь, – произнес тихо и уверенно, и сжал ее ладонь, лежащую на столе.

Она вздрогнула от этой простой ласки и кивнула. Хэнк непонимающе посмотрел на нас, а потом пошел открывать дверь. Дмитрий ввалился этаким обеспокоенным медведем, но увидев меня, замер на пороге кухни. Несколько секунд понадобилось ему, чтобы немного оправиться от шока.

– Вот чувствовал же…, – прошептал он себе под нос, но все услышали.

– Здравствуй, Милена, – поздоровался очень сухо. – Арман, Хэнк, – кивнул нам.

Хэнк вытаращил глаза. Он оказался явно не готов к подобным драмам в собственном доме.

– Добрый вечер, Дим. Не ждала тебя сегодня, – прозвучало вымученно и немного взвинчено.

– Я волновался и решил приехать раньше, – Дмитрий все же вошел и опустил сумку на пол рядом со столом. – Ничего не хочешь мне объяснить?

– Нет, – Милена чуть испуганно замотала головой. – Это не то, что ты думаешь. Я не имею к этому отношения.

– Неужели? То есть твой бывший любовник оказался тут абсолютно случайно?!

Дмитрий с каждым словом срывался в эмоции все дальше и подходил все ближе, пока не уперся в стол. Милена затравленно сжалась и чуть отпрянула.

– Ты что? Ничего ему не рассказала? – задал я самый логичный вопрос.

Она мотнула головой, не глядя ни на одного из нас.

– Чего не рассказала?

Дмитрий моментально растерял весь свой пыл. Лицо его тут же стало обеспокоенным и каким‑то жалким. Будто он моментально пожалел о своей вспышке. Милена молчала, опустив голову и только по побелевшим пальцам, сцепленным в замок, становилось очевидным, как ей нелегко сейчас. Внезапно в себя пришел Хэнк, который, казалось, вынырнул из реальности, ошеломленный взаимоотношениями своих гостей.

– Так, друзья, – он сказал это намеренно громче, чем следовало, чтобы привлечь наше внимание. – У нас тут, между прочим, беременная женщина, которой врач запретил волноваться. Хотите выяснять отношения, идите во двор. Или в сарай, там теплее.

– Врач запретил? Что произошло? – теперь в голосе Дмитрия слышалась едва ли не паника. – Не пойду я во двор! Милена, давай поднимемся к тебе и все обсудим.

Я, было, открыл рот, чтобы сказать, что никуда она с ним не пойдет, особенно в свою спальню. Но тут же его закрыл, услышав ее тихое «да». Она встала и так же не глядя на нас всех, пошла в сторону лестницы.

– Потом поговорим, – прошипел Дмитрий в мою сторону и пошел за ней.

Когда они скрылись, я расстроенно опустился на стул. Соперник сделает все, чтобы увезти Милену отсюда немедленно. А я? Что я могу противопоставить? Ничего… Даже задержать самолет не в силах. Или устроить внеплановый досмотр в аэропорту. А может… Смогу подбить врача, чтобы запретил Милене лететь? Можно попытаться, по крайней мере. Едва дернулся за телефоном, чтобы сию секунду начать воплощать свой идиотский план, Хэнк зашипел почти мне на ухо. А я даже не заметил, как он оказался так близко.

– Не дергайтесь. Я не отпущу ее.

– Как? – ответил я ему шепотом.

– Буду трясти трудовым контрактом, давить на жалость, требовать передать дела.

– Хэнк, ты ведь не мне помогаешь?

– Не вам. Ей. Не нужно ей с ним уезжать. Боится она его. Сама не понимает этого до конца.

– Не его боится, – признал я не без горечи. – Но у нее есть основания опасаться быть рядом с ним.

И вдруг я ясно понял – как же сильно Милена боялась остаться одна, если не отказала ему наотрез сразу же. Каким сильным должен быть ее страх, чтобы согласиться вернуться в его дом, да еще и с ребенком?