Очищающий огонь. Часть 1. Пламя разгорается

В тот самый миг, как Рей поцеловал руку императрицы, исчез жёлтый круг над его головой, и на Амадею обрушился шум чужой планеты. Она непроизвольно вздрогнула, словно просыпаясь от волшебного сна. Канонада ведь по‑прежнему нарушала покой величественного парка. А вместе с тишиной испарилась и некая интимность, возникшая между императрицей и её спасителем.

Находясь под защитой корабля, Амадея в последний раз взглянула на таинственного незнакомца, и оказалась в окружении солдат, бронированными костюмами заслонивших её от Рея. Они кричали, но императрица не слышала их. С ней происходило что‑то странное, волшебное, неизведанное.

Подталкиваемая солдатами, Амадея поднялась по трапу. У неё в душе поселилась тоска. Ей постоянно казалось, что она о чём‑то не спросила Рея. И лишь позже, уже на борту, осознала – он не сказал, встретятся ли они ещё когда‑нибудь. Амадея досадовала на себя. Она чувствовала, что находится перед ним в неоплатном долгу. Но створки шлюза уже отгородили её от опасного мира Этраны.

А Рей, проводив императрицу взглядом, активировал защитное поле и, оставаясь в эпицентре смертоносного фейерверка, направился к своему кораблю.

 

Глава 2

Звезда КТХ‑15384. Орбита 6‑ой планеты.

Звездолёт «Эрадон»

 

Приглушённый траурный свет заливал отсек корабля по центру которого стоял открытый металлический гроб. В таких обычно хоронили космонавтов. Папа Боко застыл над истерзанным телом сына. Скорбь и горечь утраты душили его, лишая привычной ясности мысли. Кто бы знал, каких сил ему стоило сохранять выдержку и спокойствие.

Смерть Кера Тана, младшего сына Боко, потрясла всех. Парень вышел в открытый космос для ремонта блоков связи, расположенных на корпусе. Ничто не предвещало трагедии. Но, буквально через минуту после этого флот папы Боко атаковала йкейская космическая стража, выслеживавшая пиратов по всей Галактике. На корабли людей обрушились мощные залпы их орудий. Они защищались, отстреливались, маневрировали и уничтожали носора.

Всё это время Кера носило за судном на трелёвочной сцепке. В самом начале атаки йкейцы точным попаданием повредили шлюз, из‑за чего Кер не смог вернуться на борт. У каждого члена экипажа был свой боевой пост, к которому они устремились после условного сигнала. Таковы правила, обильно политые кровью: чем бы ни занимался – услышал боевой клич, брось всё и бей врага.

Когда, разгромив йкейцев, коллеги вспомнили про Кера и втянули трос, то даже закалённые космические волки не могли смотреть на его покалеченный труп. Ошмётки человеческого тела пришлось буквально вырезать из скафандра. Кер погиб сразу, почти без мучений. Ведь в космосе даже мелкое повреждение защитной оболочки смертельно опасно.

Кера Тана любили за весёлый нрав. Он умел дружить, был заводилой в компании и великолепным рассказчиком. К каждому мог найти подход и уладить проблему. Поэтому товарищи искренне скорбели о нём. Но их озадачивало и пугало выражение лица Кера. Застывшая на его губах презрительная улыбка внушала мистичный страх.

Боко утёр скупую слезу и отвернулся. Не мог он смотреть на гримасу сына.

«За что меня постигло такое наказание? – крутилось в мыслях старика. – Может, и правду говорили священники – каждому воздастся должное. Нелепая гибель сына, а я не могу даже спокойно проститься с ним».

Старый пират много повидал и не признавал религию. Он обильно сеял смерть на космических просторах, и ничто не трогало его закалённое в боях очерствевшее сердце. Но, оказалось, и у него были чувства. Боко знал, что улыбка сына теперь будет преследовать его, как и тяжёлая, ноющая боль потери.

Входные переборки разошлись почти бесшумно. Но Боко уже знал – пришёл старший сын. Запах иштанского алкоголя сопровождал его как визитная карточка.

– Отец, – тихо позвал Арид, отдавая дань уважения погибшему брату. – Отец, прости, но я должен поговорить с тобой. Дела…

– Какие могут быть дела?! – оборвал Боко сына. – Вот тебе дела! Самые важные! – Трясущаяся рука старика легла на гроб. – Что значит вся людская суета перед лицом смерти? Мы с нашими мыслями, заботами и переживаниями лишь дуновение ветра на просторах Вселенной. Где бы мы ни были, чем бы ни занимались и каких бы вершин ни достигали, за последней чертой все едины.

– Отец, но я должен сказать… – не отступал Арид.

Боко отмахнулся. Кто бы знал, как ему было плохо. Всё рухнуло, и у старика не осталось причин, ради чего стоило жить. А к душевным страданиям добавились ещё и телесные недуги. Будто сговорившись, они разом атаковали скорбящего отца.

Боко тяжело опёрся на гроб, и вновь страшная улыбка мертвеца заставила его содрогнуться.

– Отец, на Этране неудача, – доложил Арид. – Императрица Амадея выжила. Представляешь? Даже более того – она не пострадала и отбыла на своём корабле. Наши люди все целы. Но они не выполнили задание.

Боко не слышал сына. Его исстрадавшийся мозг сейчас занимали скорбь и немощь старого тела.

– Отец, мы не выполнили работу.

Боко молчал. И тут Арид сорвался:

– Да слышишь ты меня или нет?!

Словно очнувшись, старик гневно взглянул на сына. Ариду было тридцать два. Лысый, как и большинство пиратов, крепко сбитый, мускулистый, жестокий и вспыльчивый, драчун и забияка. Не таким растил и хотел видеть Боко сына, но таким он уродился. Гены предков давали о себе знать. Да и какое могло быть воспитание на пиратском корабле, среди отчаявшихся людей?

– Арид, оставь меня, – пробурчал Боко. – Негоже так себя вести у гроба брата.

– Да ты слышишь, что я говорю?! – заорал Арид. В приступах гнева он становился безрассуден и горяч. – Императрица осталась жива! Бойцы не смогли убить её. Теперь над нами будет смеяться вся Галактика.

– Ты не за смех беспокоишься, а за те деньги, что не попадут к тебе в карман, – отрезал Боко. Гнев закипал в его душе, но старый предводитель не давал воли эмоциям.

– Да хотя бы и так! – взорвался Арид. Он уже вошёл в раж. – Я на эти деньги могу купить у трийцев новый звездолёт. Может, ещё не всё потеряно? А? Отец, пошевели мозгами. Они у тебя хорошо работают. Придумай, как убить Амадею.

– Нет, – отмахнулся Боко. – Клянусь у гроба сына, что больше не приложу к этому грязному делу ни рук, ни мозгов.

– Но ведь я тоже твой сын! – гневно заорал Арид.

– Нет! Я уже дал клятву и сдержу её. Не лежала у меня душа к этому делу. Пораскинув мозгами, я понял, что убийство молодой императрицы – большая глупость, и даже безрассудство, особенно сейчас, когда человеческая раса только обрела независимость. И я рад, что у наших людей ничего не получилось. Значит, такова воля…

– Он рад! – вызверился Арид. – Старый убийца говорит тут о большой политике! Да плевать я хотел на это! Главное – деньги засунуть в карманы. Вот что я называю делом.