Оглянись, ты не одна
В последнее время быстро набрала популярность некая Клара Жужжалина, она писала смело, интересно, задорно, правдоподобно. Вокруг ее черновиков и законченных книг был настоящий ажиотаж, всегда много комментариев, положительных и не очень, но так или иначе ее произведения пользовались большой популярностью. Вот и сейчас Стеша, не задумываясь, открыла первую главу новой книги «Оглянись, ты не одна». Быстро пробежала глазами первые строки и замерла: автором описывались события, которые происходили в последний год существования «Школы выживания», да с такими подробностями, словно автор сам был свидетелем этих событий. Девушка, не отрываясь, прочитала первую главу, оторвала взгляд от страницы и устремила его в пустоту, с замиранием сердца приводя в порядок клубившиеся мысли. Откуда, откуда Жужжалина знает все эти события? Да, возможно, допустим, она была знакома с кем‑то из тех, кто ходил в группу «Шковыж» и этот кто‑то случайно рассказал писателю историю. Но были подробности, которые никто не мог знать! В главе с точностью до деталей описана смерть Дарьи Скоковой, правда, в книге она была Наталья Семенова, да и Стеша в ней превратилась в Симу, это и понятно, все фамилии и имена изменены. Но события один в один повторяли реальные: влюбленность ее в Славку, уединенные тренировки с Хватюгой по метанию ножей – об этом вообще никто не знал – и последний поход двух групп за город, где случилась трагедия. Только как с подробностями до мелочей можно было описать смерть Дашки? «Господи, там же никого кроме меня и тренера не было! – поразилась Стеша. – Или кто‑то случайно из группы видел все, но потом ничем себя не выдал. Только кто?!» Девушка опустила глаза в экран телефона и побежала по строчкам второй главы. Ее вначале бросило в жар, потом в холод, и тело покрылось мелкими мурашками, в глазах в оранжевом поле забегали черные точки, когда она прочитала про себя, как она свернула на стройку, дошла до желтого подъемного крана, вытряхивая из босоножки камушек.
– Добрый вечер.
Приветствие прозвучало как гром среди ясного неба, Стеша вздрогнула, побледнела и увидела перед собой участкового. Затравленным взглядом посмотрела по сторонам, оглянулась, наклонившись немного в сторону, заглянула за спину мужчины. Умнов рассматривал ее лицо с неподдельным интересом, прямо и открыто. Девушка так отчего‑то испугалась, напряглась, что даже не ответила на приветствие.
– Вы кого‑то ждете? Я вас напугал?
– Нет, – поспешно отозвалась Стеша. – Просто зачиталась, – она торопливо закрыла страницу, но Виталий Миронович успел заметить, на каком ресурсе она находилась, и сказал:
– Я тоже увлекся этой библиотекой. Это же «Открытая книга»? Что‑то новенькое выставили?
– Да нет, – как можно более беззаботно, вложив в свой голос безразличные нотки, ответила Стеша, постепенно приходя в себя. – Так перечитываю…
Умнов достал из кармана форменных брюк носовой платок, вытер вспотевший лоб и присел рядом с ней на скамейку.
«Еще его тут не хватало», – неприязненно подумала Стеша.
По его выражению лица она поняла, что он ее о чем‑то хочет спросить, но беседовать с ним сейчас, ох, как не хотелось. Мысли ее путано клубились, вертелись вокруг книги, и ей непреодолимо хотелось дочитать главу. Затрезвонил телефон, и Стеша, бросив взгляд на экран, увидела, что звонила Уля. Она резко поднялась со скамьи и, бросив Умнову: «Извините, мне пора», – сбросила звонок, поспешно пошла в сторону дома, забыв попрощаться. Она чувствовала спиной, что участковый провожает ее долгим, заинтересованным взглядом, но не оглянулась и прибавила шаг.
И, действительно, Умнову показалось, что с девушкой что‑то происходит. Он даже спросить не успел: звонила она Хватюге или нет. А она в свою очередь его тоже ни о чем не спросила. «Неужели ей совсем не интересно, как продвигается расследование гибели сына Чуприна? Тут что‑то не так. Надо все‑таки к ней как‑то зайти», – подумал он.
Стеша медленно поднялась по лестнице на свой этаж и сразу увидела раздраженно топтавшуюся на площадке Улю. Незваная гостья обрадовалась появлению хозяйки квартиры и сразу пошла в наступление.
– Ты шо звонки сбрасываешь? Я Ксюхе звонила, хотела к ней забежать, квартиру посмотреть, но она тоже трубку не берет. Пошла к тебе, звоню, ты сбрасываешь. Но я все равно иду, думаю, никуда не денешься, домой придешь, – и, заходя в квартиру, добавила: – Ты же понимаешь, не могла я просто так домой уйти, мы же с тобой так и не поговорили.
– Да, конечно, – коротко бросила Стеша, устало сняв обувь и залезая в уютные тапочки, про себя подумав, что не суждено ей пока дочитать главу злополучной книги. Уля прошла в комнату и бухнулась в кресло, Стеша забралась с ногами на диван и, блаженно откинув тело на спинку дивана, прикрыла глаза. Перед глазами отчего‑то всплыло лицо Умнова, заинтересованно рассматривающего ее, она испуганно разомкнула веки. Подруга, казалось, только этого момента и ждала, сразу выпалила:
– Рассказывай.
– Что? – удивилась Стеша.
– Шо, шо? Не прикидывайся, про Ксюхину квартиру, конечно.
– Хорошая квартира, двухкомнатная…
– Как двухкомнатная? – опешила Уля, неестественно вытаращив глаза. Ксюха до последнего держала всю информацию относительно квартиры в секрете, объясняя это тем, что боится сглазить. А вдруг что‑то не срастется? Вот вещи будут перевезены, тогда милости просим.
– Обыкновенно, – просто отозвалась Стеша.
– Нет, ты Стеха, не понимаешь, тут шо‑то не так. Жила себе в общежитии и вдруг бац перебралась в отдельное жилье, да еще какое, – Уля многозначительно подняла указательный палец. – Шобы такую квартирку оплачивать, немалые деньги нужны. А ты сама знаешь, какая в реабилитационном центре у Ксюхи зарплата, сильно не разгуляешься. А тут, ух ты, двухкомнатная, да все для одной, – с нескрываемой завистью в голосе констатировала Уля.
– Не завидуй, – спокойно отозвалась Стеша, она уже начинала беспокоиться, что разговор затянется надолго, а ей хотелось поскорее выпроводить подругу, поэтому вместо чая, она ей предложила лимонад, Уля в ответ только кивнула головой и продолжила рассуждать.
– Да, я, конечно, помню, что она нам рассказывала о какой‑то якобы подработке, где она ухаживает за богатой престарелой дамой и ей платят очень хорошо. Только знаешь, шо я думаю? Врет наша Ксюха, – и, отхлебнув принесенный Стешей напиток, добавила, устремив загадочный взгляд на подругу: – Тут другое.
– Ты что‑то знаешь? – искренне удивилась Стеша.
– Я думаю, у нее появился папик, он ее и финансирует.
– Да брось ты ерунду пороть, – заступилась за Ксюху Стеша, все что угодно она могла услышать от Ульки, только не эту ересь.
– Да, так оно и есть, я верно говорю. У нее же на лбу написано: хочу богатого мужика любого, хоть хромого, хоть косого, лишь бы с бабками.
– Ну, ты загнула, Уля! Это Ксюха тебя не слышит. А то бы…
– А шо, – неопределенно дернула плечиком Уля, да так, что дернулась увесистая грудь, которая досталась худенькой девушке небольшого росточка, с широкими бедрами. – Я и сама могу ей это в глаза сказать. Если я не права, пусть опровергнет.
