Огонь и ветер. Книга Лиана

Прошло почти две недели, как мы приехали в Янтарный Утес, и за это время я вполне привык называть хозяев замка по именам, не думая всякий раз о том, что судьба свела меня со столь высокородными людьми. Я очень быстро осознал, почему Айна так упорно пыталась затащить меня сюда. Здесь было столько любви и света, что хватало всем. Поначалу я еще пытался найти этому объяснение, но очень быстро попустился: в конце концов, какая разница, почему Патрик и Элея приняли в свой дом нелепого чужака? Главное, что не пытались переделать на свой лад и извлечь выгоду. Мне было тут хорошо, хотя иногда разговоры с хозяином дома и доводили меня до исступления – он вечно лез туда, куда я никого не хотел пускать. Хвала богам, Айна этого не слышала! Впрочем, она все равно всегда знала обо мне гораздо больше, чем стоило.

В той части сада, куда привел меня Патрик, царили тишина и покой. Журчал поблизости небольшой ручей, пахло травами. Я узнал мяту, грачиный глаз, ласкуницу и еще парочку растений – из тех, что хорошо добавлять в отвары от тоски и душевной боли.

Славное место. Как раз для меня.

Оставшись один, я сел под каким‑то деревом, прислонился спиной к широкому стволу и закрыл глаза. Мне хотелось отдохнуть от всех этих цветных пятен и силуэтов, которые никак не становились чем‑то более четким. Но еще больше – от своих мыслей. Вот только они никуда не делись. Наоборот, вонзились в мое сознание сотнями острых лезвий. А потом я как наяву услышал голос отца.

«Ничтожество, – с презрением бросил он. – Ты просто ничтожество. Ты никогда ничего не добьешься, выродок. Ты никто и ничто».

Конечно… Где Айна, и где Лиан Даэл, этот слепой уродец. Фарр был тысячу раз прав, когда говорил, что я просто сопляк и безумец, которого она пожалела. За каким рогатым демоном ей сдался такой огрызок?

Я обхватил голову руками, до боли вцепился пальцами в волосы.

Рядом с Патриком было легче. Рядом с ним все казалось проще и даже смешнее, но, едва он уходил, все менялось. Мысли‑лезвия не оставляли на мне живого места.

Старая нянька, которая воспитывала меня в раннем детстве, любила повторять, что я, как и все Даэлы, родился под темной звездой. Помню, когда был совсем маленьким, я жутко пугался этих слов. Но потом привык, как привыкают к постоянной ноющей боли. Под темной так под темной. Это не мешало мне гонять бабочек в саду, есть сладкие пирожные и замирать от счастья у мамы на коленях. Мама про темную звезду не поминала никогда. Она называла меня золотым мальчиком и говорила, что я – ее счастье. Наверное, так говорят все мамы. День, когда ее не стало, обернулся для меня кошмаром. Именно тогда я впервые понял, о чем толковала нянька. Понял, что на самом деле проклят.

После маминой смерти никто и никогда больше не обнимал меня так крепко и так нежно.

Пока я не встретил Айну.

Она не знала, что я – убийца. И о моем проклятии не знала. Я надеялся, что про мой дар она не узнает тоже, но это было бы слишком хорошо. До сих пор не понимаю, почему он не отпугнул ее. Не помешал стать моим другом… и больше, чем другом. Хотя об этом она, похоже, долго не догадывалась – довольно нелепо ждать серьезных чувств от мальчишки, которому едва сравнялось девять. Я и сам тогда не осознавал до конца, как много для меня значит эта девочка с темными глазами, полными тревоги. Мне просто хотелось, чтобы она оставалась рядом. Всегда. Но я своими руками разрушил то, что судьба подарила нам. Тогда, у порога этой клятой Башни, я прекрасно понимал необратимость своего выбора, однако мне казалось, будто я все делаю верно.

Глупец.

Боги, каким же я был глупцом… Казался себе ужасно умным, но время показало, насколько сильно я ошибался. И ошибка эта стоила мне слишком дорого: на много лет потерять самого близкого человека – такого и врагу не пожелаешь.

Меня спасали только сны. До тех пор, пока в них не появился запах другого. Другого мага, который занял все мысли моей любимой. Долгое время я сгорал от ненависти и желал уничтожить его, но, встретив наяву, понял, что это невозможно, ибо нас с Фарром тоже соединяла неподвластная моему уму связь.

Когда в Золотой наши взгляды скрестились впервые, я предпочел бежать без оглядки, потому что никто прежде не видел меня настолько глубоко. Целиком. От макушки до пяток – со всеми мыслями, чувствами, страхами и надеждами. Сам я тоже его увидел. Вернее, мог увидеть, но не захотел – мне это было не нужно. В те дни я думал лишь о том, как сохранить в равновесии свой мир, который рушился у меня на глазах. Мир, который озаряла для меня Айна… и в котором не оставалось для нее места. Я был слишком мал и глуп, чтобы просчитать хотя бы на пять ходов вперед и понять, что этот белый принц неизбежно окажется рядом с ней. Мне следовало предвидеть это.

Но не смог.

Так же, как не смог увидеть и ловушку, расставленную для меня в Красной Башне. Наверное, за эту слепоту стоило благодарить проклятье нашего рода. Или мою безграничную самоуверенность. А может, просто так звезды сошлись. Теперь уже никто не скажет наверняка.

 

– Эй, Заноза! Хватит плакать. На тебя поглядишь – так сам разрыдаешься. Поднимай свою тощую задницу и пойдем займемся делом.

Крысиный хвост! Откуда только этот мерзавец вылез?!

– Шел бы ты подальше, Высочество. – Я убрал руки от лица, чтобы он увидел мои сухие и злые глаза. – Может, это тебе всплакнуть не мешает, а? Глядишь, полегчает. Тяжело, наверное, наследничку пережить такой разворот?

– Вставай, убогий, – хмыкнул Фарр и бесцеремонно ухватил меня за шиворот. А когда я попытался заехать ему кулаком в морду, легко уклонился и перехватил руку. – Дерешься как баба. Ну‑ка, попробуй еще раз!

Я попробовал. И даже попал. Ну, почти… Кулак скользнул по его плечу, едва задев рукав тонкой белой рубахи, а я потерял равновесие и едва не упал. Вот же пакость! Гораздо проще было бы врезать потоком воздуха, однако в доме Патрика мне приходилось держать под контролем свою Силу.

– Давай еще разок, – подстегнул меня насмешливый голос, в глубине которого я без труда мог расслышать такую же боль, как моя собственная. – Да не маши ты руками, точно мельница. Смотри, как надо. – Фарр перехватил меня за плечо и направил удар чуть в сторону и ниже. – Сопляком ты и то лучше кулак держал.

– Посмотрел бы я на тебя, Верзила, если бы ты видел хоть вполовину так паршиво, как я сейчас…

Он хмыкнул и поправил мой локоть.

– Чтобы сделать хороший удар, глаза тебе не нужны. Давай, лужа болотная, соберись! Врежь мне как следует!

Ну ладно. Сам напросился.

В калейдоскопе пятен я отчетливо видел ярко‑белую рубаху и такую же ослепительную гриву волос. Казалось, врезать этому паршивцу прямо в челюсть совсем несложно, но, когда кулак налетел на его подставленную ладонь, я понял, что мой папаша все‑таки был прав: я полный неудачник, даже навалять толком не могу.

Фарр положил руку мне на плечо.

– Здесь места маловато. Пойдем, кротеныш. Я покажу тебе, как надо замахиваться, чтобы все зубы веером разлетались.

Шли мы недолго.