Он

А вот парень, стоящий рядом, выглядит более чем нормальным. Ему около тридцати. Потертые джинсы, футболка «Ramones», правая рука целиком забита драконами, черепами и прочим псевдокрутым дерьмом. Худой, тогда как мне обычно нравятся покрупнее, но анорексиком его тоже не назовешь. Не совсем в моем вкусе, но и не совсем не в моем вкусе. Для того, чтобы подцепить на ночь, вполне годится, и с учетом того, с каким интересом он рассматривает меня, я знаю, он согласится.

– Ты с ними? – Он указывает на столик «хоккейных курток».

Я киваю.

– Что празднуем?

– Выиграли сегодня «Замороженную четверку». – Я делаю паузу. – Студенческий чемпионат по хоккею.

– Да ладно? Ну тогда поздравляю. Значит, ты хоккеист? – Его взгляд задерживается на моей груди и руках, после чего снова возвращается на лицо. – Это заметно.

Да, он определенно будет «за».

Я бросаю взгляд на свой стол, и Кассель ловит мой взгляд. Заметив моего собеседника, он ухмыляется и, смеясь над чем‑то, что сказал Лэндон, поворачивается обратно к парням.

– Так как тебя зовут? – спрашивает мой незнакомец.

– Райан.

– Я Дэйн.

Я снова киваю. Но не могу выдавить из себя ни капли флирта. Ни игривого замечания, ни прямого предложения перейти к делу. Сегодня я стал чемпионом – мне бы это отпраздновать. Пригласить Дэйна к себе в отель, повесить на дверь табличку «не беспокоить», чтоб Кассель понял намек, и оттрахать этого привлекательного чувака до потери его чертова пульса.

Но я не хочу. Это будет всего лишь попыткой выжить из себя Каннинга, и я знаю, что потом мне будет дерьмово.

– Извини, чувак. Мне надо вернуться к своим, – резко говорю я. – Было приятно поболтать.

Не дожидаясь ответа, быстрым шагом иду через бар. Не оборачиваюсь, чтобы узнать, не разочарован ли он, или проверить, не пошел ли он за мной следом. Хлопаю по плечу Касселя и говорю, что сваливаю.

Проходит еще минут пять, прежде чем у меня получается убедить его, что в меня не вселились инопланетяне. Я ссылаюсь на головную боль, сваливаю вину на адреналин, пиво, температуру, на все, что только выходит придумать, пока он, наконец, не бросает попытки уговорить меня остаться и не дает мне уйти.

До отеля кварталов двадцать, но, вместо того, чтобы взять такси, я решаю пойти пешком. Прогуляться, чтобы проветрить голову. Но спустя десять кварталов ничего не меняется. В моем сознании по‑прежнему роятся мысли о Каннинге.

Я не могу прекратить вспоминать то, как он выглядел вчера. Взъерошенные волосы, румянец на щеках. Он или только потрахался, или собирался этим заняться. И его девушка… Горячая миниатюрная крошка с большими голубыми глазами. Он всегда западал на таких малышек.

Стиснув зубы, я выталкиваю ее из головы и вспоминаю, как Каннинг и я прощались.

Без тебя все по‑другому.

Мне показалось, он говорил искренне. Черт, а почему нет? Мы провели в «Элитс» лучшие летние месяцы наших жизней. Один минет едва ли мог перечеркнуть все его светлые воспоминания.

Засунув руки в карманы, я останавливаюсь на переходе и жду, когда загорится зеленый свет. Спрашиваю себя, увидимся ли мы когда‑нибудь снова. Наверное, нет. Скоро мы оба закончим колледж. Начнется взрослая жизнь. Он останется на Западном побережье, я уеду на север в Торонто. Наши пути вряд ли пересекутся.

Может, это и к лучшему. Мы виделись на этих выходных всего дважды, но жалким двум встречам каким‑то образом удалось стереть четыре года, что я потратил на попытки забыть его. Ясно как день – я не могу быть рядом с Каннингом и не желать его. Не желать большего.

Но, черт, мне мало этих двух встреч.

Недолго думая, хватаю сотовый, торможу у газетного автомата и, прислонившись к его металлической стене, открываю браузер. Какое‑то время сайт грузится, но как только это, наконец, происходит, я сразу перехожу на страницу контактов, а там нахожу телефон директора лагеря. Он меня знает. Я ему нравлюсь. Черт, он четыре года уговаривал меня к ним вернуться.

Он не откажет, если я попрошу.

Я нажимаю на номер. Колеблюсь с зависшим над кнопкой вызова пальцем.

Я эгоистичный ублюдок. А может, гребаный мазохист. Каннинг не может дать мне то, чего я хочу, а я не могу заставить себя не хотеть его. Я хочу любую малость, которую смогу получить. Разговор, шутку, улыбку – все, что угодно. Может, стейка мне не видать, но, черт, я буду рад и объедкам.

Просто… просто я пока не готов отпустить его.

 

Глава 8

Июнь

Джейми

 

– Эй, Каннинг?

– Да?

Пат, директор нашего лагеря, подходит к штрафной скамейке, чтобы поговорить со мной, но я по‑прежнему не отрываю глаз от льда, где между моими подопечными идет схватка за шайбу. Впрочем, Пат не сочтет это за невежливость.

– Нашел тебе соседа, – произносит он.

– Серьезно? – Это хорошая новость, потому что Пату каждый год отчаянно не хватает тренеров, и это лето не исключение. Парни вроде меня один за другим заканчивают учиться и разъезжаются кто куда. Он стремится собрать у себя в лагере лучших, но лучшие всегда нарасхват.

В этом году один из таких парней – я. Но через полтора месяца мне надо уезжать на тренировочный сбор в Детройт, а значит, Пату придется искать замену. Я оглядываюсь – он смотрит на меня странным, испытующим взглядом, – затем снова поворачиваюсь к мальчишкам на льду. Игра в самом разгаре.

– Будь поласковее с ним, ладно?

Я отвечаю не сразу, потому что мне не нравится то, какой оборот приняла игра. В воздухе сгущается напряжение. Еще чуть‑чуть – и сверкнет искра.

– Разве я когда‑нибудь был другим? – рассеянно говорю я.

На мое плечо опускается крепкая ладонь.

– Ты нет, а вот твой вратарь еще немного и психанет.

– Вижу.