Он

– Надо вставать. Прости, детка, но через двадцать минут тренировка. – Я свешиваю ноги с кровати и оборачиваюсь, чтобы окинуть взглядом аппетитные формы Холли. Моя подруга с привилегиями дико сексуальна, и мой член слегка дергается в знак признательности за весело проведенное время.

– Жалко. – Холли соблазнительно переворачивается на спину. – У меня сегодня занятия только после обеда. – Она проводит ладонями по своему плоскому животу к груди, а потом, глядя мне в глаза, щиплет себя за соски и облизывает губы.

На что мой член немедленно обращает внимание.

– Ты бессовестная, и я тебя ненавижу. – Подхватив с пола боксеры, я отворачиваюсь, пока у меня опять не случился стояк.

Она хихикает.

– Ты мне тоже не нравишься.

– Ага‑ага. Продолжай себя убеждать. – Я замолкаю. За полтора месяца до выпуска неблагоразумно даже шутить о том, что мы с Холли нравимся друг другу. Никакой романтики между нами нет, но в последнее время она то и дело шутит, что будет сильно скучать по мне в следующем году.

По ее словам, между Детройтом, где я буду в следующем году, и Энн‑Арбор, где ее медицинский, всего семьдесят километров. Если она заведет речь о съемной квартире между этими городами, то я не знаю, что буду делать.

Таких бесед я избегаю всеми способами.

Через шестьдесят секунд я одет и стою у двери.

– Закроешь сама, ладно?

– Да, без проблем. – До того, как я успеваю повернуть ручку, меня останавливает ее смех. – Не спеши, красавчик.

Холли встает, чтобы чмокнуть меня на прощание, и я заставляю себя на секунду застыть и вернуть поцелуй.

– Позже, – шепчу я. Это мое стандартное прощание. Но, кажется, сегодня она ждет от меня других слов.

Как только закрывается дверь, мои мысли моментально переходят в другую плоскость. Я забрасываю за плечо рюкзак и выскальзываю в туманное апрельское утро. Через пять дней я окажусь на западном побережье, где буду пытаться помочь своей команде завоевать чемпионский титул. «Замороженная четверка» – это нечто грандиозное. Однажды я уже присутствовал на финале. Это было два года назад, и я весь матч просидел в запасе.

Я не играл, и мы не одержали победу. Мне нравится думать, что два этих факта связаны.

На сей раз все будет иначе. Я встану на ворота последним оборонительным рубежом между нападением противника и трофеем. От осознания этого занервничает даже самый хладнокровный в университетском хоккее вратарь. А если учесть еще и то, что звездный центральный нападающий противника – мой бывший лучший друг, который внезапно вычеркнул меня из своей жизни…

Это уже перебор.

У катка я встречаю своих товарищей по команде. Они смеются над чьей‑то вчерашней выходкой в автобусе и, продолжая отпускать шуточки, заталкивают друг друга за стеклянные двери в сияющий холл.

Несколько лет назад «Рейнер» провел масштабную реконструкцию. Теперь это настоящий храм хоккея – стены увешаны вымпелами конференции и фотографиями команд. И это только доступный для посетителей холл. Мы останавливаемся напротив закрытой двери, ожидая, пока Терри, нападающий‑первокурсник, проведет пропуском по замку. Загорается зеленый огонек, и мы дружно вваливаемся в нашу шикарную тренировочную зону.

Я еще никому не сказал ни слова, но от меня этого и не ждут, поскольку, в отличие от остальных, я не привык много трепаться.

На кухне я наливаю себе кофе и беру с подноса черничный маффин. Чувствую себя при этом избалованным ребенком, но надо же как‑то проснуться.

Через десять минут мы сидим перед экраном, смотрим запись и слушаем аналитику тренера Уоллеса. Он стоит на подиуме, и на нем маленький микрофон, который доносит его голос до заднего ряда, но я все равно не слышу. Все мое внимание приковано к летающему по льду Райану Весли. Он будто просачивается сквозь линию защиты, создавая голевые моменты из ледяной стружки и своего острого ума.

– Этот парень – второй в рейтинге бомбардиров страны, и у него стальные яйца, – неохотно признает наш тренер. – А его скорость заставляет соперника выглядеть, как моя 97‑летняя бабушка.

В сетку залетает шайба за шайбой, и Вес в половине случаев даже не утруждает себя тем, чтобы изобразить удивление. Он просто продолжает скользить по льду с грацией человека, который буквально родился в коньках.

– «Северный Масс», как и мы, дошел в прошлом году до полуфинала, но им помешали полученные во время сезона травмы, – говорит тренер. – Чтобы одолеть эту команду…

Запись будто погружает меня в гипноз. Впервые я увидел, как Вес катается, летом после седьмого класса. В тринадцать мы все считали себя крутыми перцами лишь потому, что попали в «Элитс», первоклассный хоккейный тренировочный лагерь в Лейк‑Плэсиде, штат Нью‑Йорк. Падайте ниц – мы были лучшими из разношерстного сброда игроков в командах у себя дома. Мы были пацанами, которые сутками гоняли в хоккей.

Мы были нелепыми в своей заносчивости детьми.

Но даже тогда, будучи школьником, я понимал, что Вес не такой, как все. Я восхищался им с первого дня первого лета в «Элитс». Ну, по крайней мере до тех пор, пока не обнаружил, какой он нахальный ублюдок. Тогда я немного возненавидел его, однако, после того как нас поселили вместе, было трудно поддерживать свою ненависть.

Шесть лет подряд лучшим хоккеистом, против которого я играл, был Райан Весли. Каждое лето я дни напролет только и делал, что пытался угнаться за его молниеносной реакцией и феноменальными плоскими бросками.

Он принимал любой вызов – хоть на тренировке, хоть после. Хотите посоревноваться на скалодроме? Позовите Веса. Нужен напарник для взлома холодильника после отбоя? Вес всегда «за».

Наверное, в августе, когда смена заканчивалась, весь Лейк‑Плэсид вздыхал с облегчением. Люди наконец‑то могли вернуться к нормальной жизни, которая не включала в себя лицезрение голой задницы Веса на озере во время его ежеутренних купаний нагишом.

Дамы и господа: Райан Весли.

Пока тренер монотонно бубнит, Вес и его команда продолжают творить магию. Самые классные моменты на льду у меня связаны с ним. Не то чтобы он никогда не бесил меня. Он делал это ежеминутно. Но, вспоминая все его вызовы, издевательства и насмешки, я понимаю, что благодаря ему рос как игрок.

За исключением последнего вызова. Его мне не стоило принимать…

– Последний день, – насмешливо сказал он, катаясь задом наперед быстрее, чем большинство из нас умело кататься нормально. – Сыграем, кто забьет больше штрафных, или боишься? Еще плачешь, наверное, из‑за прошлого раза.

– Брехня.

Я не боялся проиграть Весу. Ему часто проигрывали. Но проблема заключалась в том, что я и так задолжал ему упаковку пива, а на счету у меня был ноль. Я был младшим из шестерых детей, поэтому лето в крутом лагере было единственным, что могли сделать для меня родители. А деньги за стрижку газонов я давно израсходовал на мороженое и контрабанду.

Если я проиграю, то не смогу отдать долг.