Он
Терри стонет с гримасой притворного ужаса на лице:
– Что в коробке?[1]
– Вау. Цитируешь «Семь», чувак? – Я искренне впечатлен.
Он усмехается.
– Знаешь, сколько времени я ждал этой возможности? Годы.
Мы еще с полминуты дурачимся, давая друг другу «пять», а затем я наконец‑таки поднимаю коробку, поскольку все это, конечно, очень смешно, но мы оба знаем, что ничего опасного в коробке нет. Засунув ее под мышку, я жду, пока Терри откроет дверь. Мы заходим внутрь, он включает свет и направляется к своей кровати, а я плюхаюсь на свою и снимаю с коробки крышку.
Морща лоб, разворачиваю белую оберточную бумагу и вытаскиваю лежащую внутри мягкую ткань.
– Чувак… что за хрень? – восклицает через комнату Терри.
Если б я знал. Смотрю на белые боксеры, усыпанные ярко‑оранжевыми котятами, на криво пришитую прямо к паху полосатую кошку, и, когда расправляю их, держа за резинку, из складок вылетает еще одна карточка. На ней всего одно слово.
МЯУ
Твою мать. И тут я узнаю почерк.
Райан Весли.
Не сдержавшись, фыркаю так громко, что у Терри брови ползут на лоб, но я, слишком изумленный и сбитый с толку значением этого подарка, не обращаю внимания.
Коробка. Вес возродил нашу старую шутку. Вот только я без понятия почему. Из нас двоих я отправлял коробку последним. До сих пор помню, как раздувался от гордости за остроумный выбор подарка – набор сосательных леденцов. Потому что… ну как я мог удержаться?
Вес ничего не прислал взамен. Ни разу не позвонил и не написал – ни через смс, ни на бумаге, ни голубиной почтой. За три с половиной года от него не было ни слова.
До этого дня.
– От кого это? – Терри ухмыляется. Нелепый подарок у меня в руках заметно развеселил его.
– От Холли. – Ее имя слетает с моих губ так легко, что меня это удивляет. Не знаю, почему соврал. Ответил бы, что это подарок от старого друга или от соперника, но по какой‑то причине у меня не вышло сказать Терри правду.
– Это какая‑то ваша интимная шутка или что? Почему она отправила тебе трусы с котятами?
– Ну… Просто иногда она называет меня котенком. – Черт, что я несу.
Терри моментально цепляется за последнее слово.
– Котенком? Твоя девушка называет тебя котенком?
– Она не моя девушка.
Но оправдываться уже бесполезно, потому что он согнулся пополам от смеха, и я готов отвесить себе пинка за то, что подарил ему шикарный повод ржать надо мной до скончания века. Надо было просто сказать, что это от Веса.
Так какого черта я этого не сделал?
– Э… извини‑ка. – Давясь хихиканьем, Терри быстрым шагом направляется к двери.
Я прищуриваюсь.
– Ты куда?
– Куда надо, котенок.
У меня в горле застревает вздох.
– Собираешься разболтать всем и каждому, да?
– Точно.
Не успеваю я возразить, как его уже нет, но, честно говоря, мне, в общем‑то, все равно. Ну поглумятся надо мной несколько дней. Рано или поздно кто‑нибудь из ребят выкинет очередную глупость, и все переключатся на него.
После того, как за Терри захлопывается дверь, я вновь перевожу взгляд на боксеры, и губы растягиваются в улыбке. Чертов Вес. Не знаю, что это значит, но он точно в курсе, что я приехал сюда ради турнира. Может, таким образом он просит прощения? Протягивает оливковую ветвь мира?
Как бы там ни было, мне слишком любопытно, чтобы проигнорировать этот жест. Дотянувшись до телефона, я вызываю лобби, потом зависаю на линии под офигенную Кэти Перри и ее «Roar». И хихикаю, потому что, ну вы поняли… РЕВ. МЯУ.[2]
Когда администратор берет трубку, я спрашиваю, в каком номере находится Райан Весли. Если вспомнить море бело‑зеленых курток в лобби, можно не сомневаться, что он точно в нашем отеле.
– Сэр, я не имею права предоставлять подобную информацию о гостях.
Ответ заставляет меня на секунду притормозить, ведь Весу же как‑то удалось выяснить, в каком номере поселился я. Хотя это же Вес. Наверное, предложил администраторше посмотреть на свои «кубики».
– Сэр? Я могу попробовать соединить вас по телефону.
– Спасибо.
Идут гудки, но никто не отвечает. Что ж, можно попробовать еще одну вещь. Листаю список контактов в телефоне, проверяя, сохранился ли его номер. И обнаруживаю, что да. Очевидно, злости на то, чтобы удалить его, мне не хватило. Я пишу ему три слова: Все блещешь остроумием.
Когда секундой позже мой телефон вибрирует, я готов увидеть уведомление о том, что сообщение доставить не удалось. Что Вес давным‑давно сменил номер, огромное, блин, спасибо и до свидания.
Но вижу сообщение: Некоторые вещи не меняются.
И не могу удержаться от мысленного ответа. А некоторые – еще как. Но смысла сучиться нет, и я печатаю вот что: Это был подарок‑привет или подарок‑иди‑нахер‑лузер‑мы‑надерем‑вам‑задницы?
Его ответ: И то, и то.
Глядя в телефон, я усмехаюсь. Серьезно, мое лицо вот‑вот разорвется надвое. Наверное, просто от ностальгии по тем простым временам, когда самыми большими моими проблемами был выбор пиццы и размышления о том, какую очередную нелепость подсунуть своему другу в коробку.
Но мне все равно это нравится, и, по‑видимому, поэтому в своем следующем сообщении я пишу: Я, наверное, спущусь ненадолго в бар.
[1] Отсылка к триллеру Дэвида Финчера.
[2] Переводится как «рев».
