Опасный дар
– Да.
– Съезди на Цветной, может быть, ещё что‑нибудь удастся обнаружить…
– Я и сам так хотел сделать. Нужно понять, откуда взялась эта трубочка.
Утром Виктор думал о вчерашнем разговоре с Адгокиным. Он не мог припомнить журнальных статей, где говорилось бы о чём‑то подобном. В практике московской полиции такого точно не было. Несмотря на всю необычность, применение отравленного дротика давало много преимуществ. Не было непосредственного контакта с жертвой, и шума никакого. Потом, трубочка от кофе в руке ни у кого не вызывала ни малейшего подозрения.
Сообщение о том, что теперь гибель Педро Косты расследуется как убийство, Лена приняла с большим интересом. Она собиралась на дачу и всем видом показывала недовольство тем, что должна ехать одна. Виктор не ошибся в том, что ей будет интересно узнать, как развивается дело. Затея удалась, настроение Лены совершенно изменилось. Она с интересом выслушивала все детали и перед тем, как выйти из дома, поцеловала его в губы.
Виктор поехал на Цветной бульвар. Все новости были заполнены красочными репортажами о праздновании Дня России. Он решил пройти пешком от площади Революции до цирка.
Выйдя на улицу из метро «Площадь революции», Виктор сразу же оказался в водовороте праздника. Громко играла музыка, перед глазами замелькали карусельные лошадки, на которых восседали счастливые дети. Виктор услышал запах шашлыка. Такой приятный, что он сделал следующий вдох поглубже.
Виктор начал обходить праздничную толпу справа, когда увидел в проходе между домами к улице Никольской очередь иностранцев у валютного обменника. Доллары менялись на рубли. Последний раз такое столпотворение у обменников можно было видеть только в 1992 году. Но тогда наоборот – рубли меняли на доллары.
Напротив Большого театра Виктор повернул налево. Он хотел дойти по улице Охотный Ряд до Манежной площади и через переход у отеля «Четыре сезона»[1] попасть на Тверскую улицу.
Вход в переход, который вёл ещё и в метрополитен, перекрывал подвижный металлический барьер. За ним стоял полицейский и через громкоговоритель объявлял, что нужно использовать другой вход в метро. Да‑да – центр Москвы похож на муравейник. Под переплетением улиц располагалась такая же хитроумная сеть подземных переходов, так что из одного места до другого можно добраться, проходя под землёй пешком.
– Я очень люблю России, но очень замёрзла, – сказала иностранка.
Она стояла перед металлическим барьером, из‑за которого через громкоговоритель давал указания полицейский. На ней было тонкое летнее платье, и волосы на непокрытой голове уже немного смочил дождь.
– Я очень люблю России, но очень замёрзла, – опять повторила она.
По всей видимости, она знала только эту фразу на русском.
– Воспользуйтесь другим входом, – через громкоговоритель ответил полицейский после небольшой паузы.
На Тверской внимание Виктора привлекла группка из трёх человек. Как большинство иностранцев, они были легко одеты. У двоих, что стояли по бокам, головные уборы напоминали растопыренные листья пальмы, которые были не зелёного, а синего и жёлтого цвета. Мужчина в центре держал флаг Перу. Его голову плотно обтягивала шапка, края которой двумя косичками спускались к плечам.
«Индейцы», – невольно подумал Виктор и посмотрел на их руки.
Трубочек для кофе не было. И чего‑либо похожего тоже.
Напротив городской мэрии, слева от памятника Юрию Долгорукому, Виктор увидел танцплощадку, которую организовали к празднику. На скамейке в ряд сидели девушки, которые были одеты по моде конца 40‑х годов прошлого века. Каждый желающий мог пригласить любую из них на танец. Виктор подумал об Ирине Петровой. Он захотел повторить ощущение, которое испытал в гримёрной, и пригласил самую красивую. Она танцевала замечательно, выглядела обворожительно, но Ирину затмить не могла…
На бульваре Виктор зашёл в кафе «На Цветном». У многих из посетителей были стаканчики в руках, из которых они потягивали кофе через пластмассовые трубочки. Он проверил те двадцать кредитных карт, что использовались в букмекерской конторе незадолго до убийства Педро Косты, на совпадения с теми, которыми расплачивались в кафе примерно в это же время. Список подозреваемых сократился до трёх.
Глава 14. Смертельная болезнь
По дороге на дачу Лена не стала останавливаться у рынка в Малоярославце, чтобы не попасться на глаза странной цыганке. Известие о том, что Коста был убит, сильно её встревожило. Она едва не сообщила Виктору о своих попытках подобраться к Баркову. Но тогда нужно было рассказывать о долге банку и что квартира в залоге. Про крем «Африка» и Анголу тогда тоже рассказать… Нет, сейчас она не могла на это пойти!
К тому же ощущение опасности немного притупилось от осознания своей исключительности, которую давала способность предвидеть.
…После Малоярославца Варшавское шоссе по направлению к Медыни стало свободнее. Лена могла не сильно сосредотачиваться на управлении машиной и стала продумывать, как будет использовать свою возможность предвидеть у себя в магазине. Чтобы продать посетителю вещь, которая не очень нужна, приходилось быть психологом. Теперь она могла просто увидеть реакцию посетителя заранее, и уговаривать на покупку будет гораздо проще. Да и выигрыш в карты у Баркова довольно крупной суммы вдохновлял, а участие в ставках конторы могло принести хороший куш.
«Надо ещё подкупить крема „Африка“. Вдруг весь разберут!» – подумала Лена.
Когда она приехала на дачу, тревоги последних дней окончательно отступили, и Лена почувствовала себя счастливой. Занялась уборкой. Гуляла с дочерью. Читала ей сказку, пока та не уснула. Потом мысли снова вернулись к прошедшим событиям.
…Солнце покраснело и коснулось верхушек деревьев уже совсем потемневшего леса. Потом сразу быстро исчезло, как провалилось. Пересвист птиц усилился, и загудели полчища комаров. Лена и Светлана Андреевна сидели на веранде. Бутылка шампанского была пуста.
– Мам, расскажи, как получилось, что я потеряла обоняние? – осторожно заговорила Лена.
– Мне трудно об этом говорить, – вздохнула мама. Ты тогда чуть не умерла.
– Этот человек, которого ты узнала на фотографии, Педро Коста, португалец. В него стреляли отравленным дротиком на Цветном бульваре. Что, если его приезд как‑то связан со мной? Ты рассказывала, что он был с повстанцами, но выглядел как обычный медик. Вёл себя странно. Зачем‑то разложил пробирки. Может, собирался брать кровь?
[1] Бывшая гостиница «Москва» (прим. автора).
