Орлы или вороны

Когда подъехали к дому, было уже около двух ночи. Виктор припарковался на маленькой стоянке напротив своего подъезда. Как раз оставалось одно место. В последнее время с местами во дворах стало сложнее. Многие автолюбители как‑то разом забили на платные стоянки и стали ставить свои авто во дворах. Время девяностых прошло, стало спокойнее. Колян мирно спал. Будить не хотелось. Ему ещё обратно пилить такую дорогу. Почему‑то стало жалко парня. Вроде правильный пацан. Без разговоров согласился довезти незнакомого человека. Был бы Виктор на его месте, повёз бы? Вряд ли. Подумал бы, что развод какой‑то. Опять вспомнил Сиплого, улыбнулся. Тот бы повёз. У Сани чувство самосохранения отсутствовало напрочь. Посмотрел на спящего Коляна, тронул его за плечо:

– Эй, пожарник!

– А, чего, приехали? – быстро встрепенулся тот.

Решение пришло мгновенно.

– Слышь, Колян, – сказал Виктор, – если хочешь, можешь у меня заночевать. Выспишься, утром поедешь.

– Да не‑е, неудобно как‑то, – Колян мялся, но видно было, что перспектива гнать обратно без отдыха особого энтузиазма не вызывала.

Виктор это заметил и уже безапелляционно заявил:

– Не обсуждается. Я один живу, не стеснишь. Давай, пошли.

Взвалил свой неподъемный рюкзак, подождал, пока Колян закроет свою колымагу. Пошли наверх. Пятый этаж пятиэтажки. Дома не был почти неделю.

– Заходи, будь как дома, – Виктор включил свет в прихожей. Стал разуваться.

– Но не забывай, что в гостях, – продолжил поговорку Колян.

– Точняк, – улыбнулся Виктор. – Шаришь.

Колян тоже разулся, повесил куртку на вешалку, огляделся:

– Ничё у тебя берлога, вроде двушка?

– Однушка, – поправил Виктор, – но большая, 125‑я серия, если тебе это о чём‑нибудь говорит.

– Ни о чём, – развёл руками Колян. – Но ничего так однушка, метров пятьдесят, поди?

– Ну да, сорок с чем‑то. Для одного – за глаза. Есть чего‑нибудь будешь или чай?

– Нет, спасибо, мне бы кости куда‑нибудь кинуть, а то утро уже скоро, – Колян оглядывался по сторонам.

– Диван твой, – Виктор показал на большой угловой диван. – Бельё сейчас дам.

– Не, не надо ничего, не заморачивайся, – замахал руками Колян. – Сотку лучше дай, пока не забыл.

Виктор действительно совершенно забыл про оплату. Как‑то скорешились по дороге, совсем вылетело из головы. Достал сто баксов, подал Коляну. Тот повертел в руках, опять посмотрел на свет, сунул в карман. Кивнул: спасибо, мол.

– Ладно, ты ложись, – сказал Виктор, – я тут ещё покопошусь немного.

– Окейно, – зевнул Колян и прямо в одежде завалился спать.

Вышел на кухню, поставил чайник. Сна не было ни в одном глазу. Ну да и ладно. В углу стоял, аккуратно замаскированный под гарнитур и прикрученный к полу на четыре огромных самореза, большой оружейный шкаф. Когда‑то Виктор был заядлым охотником и хранил там два своих ружья: гладкоствольный ТОЗ двенадцатого калибра и нарезную «Сайгу». Потом к охоте он охладел, ружья продал, а шкаф остался. Для непосвящённого человека он выглядел как обычный кухонный ящик, но на самом деле это был неплохой сейф. В нём он и закрыл свой драгоценный груз.

Детство, проведённое в детдоме, многому научило Виктора. Чувство самосохранения и недоверие к незнакомым людям, выработанные до автоматизма, не раз выручали его. Попил чаю со сладкими пряниками и почти сразу почувствовал усталость. Надо было бы сходить в душ и завалиться в мягкую кровать, но опять же внутренний голос аккуратно намекнул, что… ну, не стоит. Сильно болели плечи. Видимо, всё‑таки натёр лямками от рюкзака. Пока шёл – не замечал, а сейчас, когда расслабился, боль была ощутимая. Ладно, это мелочи. Пройдёт. Так и задремал, сидя на уютном диванчике за кухонным столом. Всё нормально. Будет ещё время выспаться.

Виктор проснулся за секунду до того, как Колян встал с дивана. Как у него это получалось, он сам не понимал. Это шестое или седьмое чувство, когда тебе не надо ни слышать, ни видеть, ты просто чувствуешь. Послышались шаги. Колян протопал в туалет. Виктор глянул на настенные часы. Почти восемь. Нормально. Пока Колян журчал водой в ванной, Виктор включил газ, достал медную турку, поставил вариться кофе. Рецепт у него был свой. Много кофе, чуть соли, чуть перца и чуть корицы. Аромат кофе пошёл по всей квартире.

– О‑о, вкуснятина, – повёл носом Колян. – Доброе утро, Витёк, ты чего, не спал, что ли?

– Почему, нормально всё, выспался, сейчас кофе будет. Сам как?

– Да как убитый спал. Хорошо, что не поехал вчера обратно. Реально уставший был.

– А то! – Виктор разлил кофе, добавив сливки, сделал бутеры. Позавтракали.

– Ладно, я поехал тогда. – Колян засобирался. – Спасибо за кофе, ну, это… и за деньги тоже.

– Обращайся. – Виктор пожал протянутую руку. – Слушай, дружище, давай я тебе ещё на обратную дорогу дам?

– Да необязательно, – заулыбался Колян, – и так вроде хорошо заплатил.

– Нормально всё. – Виктор достал из кармана ещё двести баксов и протянул Коляну.

Тот ошарашенно смотрел на него и не брал. Видя, что Колян в замешательстве, Виктор засунул деньги ему в боковой карман куртки и добавил:

– Колёса поменяй, ведёт машину на скорости.

– Ну, это… Спасибо тебе, – промолвил Колян и добавил: – большое. А ты клад, что ли, нашёл, так деньгами бросаешься?

Виктор развёл руками и как‑то по‑отечески сказал:

– Ну давай, дуй отсюда.

Только когда дверь за Коляном закрылась, он смог по‑настоящему расслабиться. Сбросив с себя одежду, загрузил всё в стиральную машину и долго стоял под душем, меняя воду, то на горячую, то на холодную. Потом безмятежно заснул на чистом белье, с чистой совестью и улыбкой на лице.

 

Глава четвертая

 

Середина апреля 2005

Продать доллары труда не составило. Курс был около двадцати восьми рублей за доллар. В банке спред между покупкой и продажей рубля полтора‑два. У спекулянтов, которые уже второй десяток лет почти легально стояли на ступеньках СКЗ «Алмаз», разница была гораздо меньше. Многих ребят Виктор знал ещё с девяностых. Решил не светиться и продавать маленькими суммами, придумав легенду, что продал хату, а рассчитались долларами. Да кому, собственно, какое дело?

– Сколько у тебя? – поздоровавшись с Виктором, спросил бывший боксёр южных кровей, с перебитым в боях носом, а ныне уважаемый валютный спекулянт Толян.

– Десятка, – буднично ответил Ярский, думая, что тот сейчас скажет, что, мол, столько с собой нет и надо куда‑то съездить, привезти наличку, но Толян просто уточнил: – Тысяч?