Орлы или вороны
– Здесь помывочная, а это парилка, – дед открыл дверь из серого матового стекла. Вдоль двух стен в два ряда – широкие полки из белой осины. На стенах – вагонка, досочки одна к одной. Всё по‑хозяйски основательно и настолько аккуратно, что Виктор реально захотел себе такую же баню.
– Здорово, – искренне похвалил он. – Вы прямо зародили во мне новую мечту.
– Да, – махнул рукой в сторону двери Николай Васильевич, – пойдём. Не ты первый ужо. Тут у меня намедни фотографировать приходили… эти, как их? Ну, в интернетах пишут. Целое кино сняли, всё расспрашивали, что да как.
– Блогеры, – подсказал Виктор.
– Ну, может, они. Тоже хвалили, сказали, что такой красоты не видели ещё. Ну, если себе будешь строить, приходи, я тебе много секретов могу рассказать. Как удобно воду сделать, вентиляцию. Чтоб баня не гнила, чтоб зимой был пол тёплый. Ой, да много тут всего. Хорошую баню сделать – это целая наука.
Вышли в предбанник. Дед достал трубку, открыл коробочку с табаком, стал набивать.
– Куришь? – спросил он и, чиркнув длинной охотничьей спичкой, стал раскуривать.
– Не‑е, я бросил давно, – Виктор улыбнулся.
Николай Васильевич присел на лавку, что стояла вдоль стены, Виктор сел рядом в кресло. Самое время было спросить про Настю, но дед его опередил:
– Некому только это всё оставить. Детей нет.
– А что с дочкой вашей случилось? – подталкивая к разговору, спросил Виктор.
Дед помолчал немного, вздохнул:
– Да убили её. Почти двадцать лет назад.
Виктор молча ждал. Расскажет дед ещё что‑нибудь или нет, не перебивал. Николай Васильевич опять вздохнул:
– Молодая совсем была, только двадцать пять исполнилось. Отучилась в институте и вернулась домой. Я ей говорил: «Наська, в городе‑то больше возможностей!» Нет, вернулась зачем‑то. А она на переводчицу училась, языки иностранные хорошо знала. С парнем познакомилась, с иностранцем. Он её к себе на работу и взял. Зарплата хорошая и работа видно интересная. А потом у них конфликт вышел с местными. Оне тутойть в соседнем леспромхозе доски пилили. Чего‑то, видно, не поделили. А парень‑то этот, тёзка мой, Колька тоже, только она его по‑иностранному называла. Николас вроде. Он такой тоже боевой был. Всё дрались с местными. Никак мирно не жили. Наши‑то их прогнать хотели. Уж и пугали его, и пилораму поджигали. Он: нет, не уйду – и все. Говорил: мы с Настюхой сами всё создали, сами построили. Будем защищать. Ну, эти видят, что Колька не боится ничего, решили дочку припугнуть. Ну и так получилось, в общем, Настеньку застрелили, – дед замолчал.
– Как так‑то? – Виктор хоть и слышал уже этот рассказ от Николаса, но из уст деда он звучал совсем по‑другому. – Ну и что с ними стало? Их хоть осудили потом? – спросил он.
Николай Васильевич затянулся, медленно выпустил дым, потом продолжил:
– Да, суд состоялся, подозреваемых было пять человек, но всех оправдали. Не доказали ничего. Свидетелей не было, никто ничего не видел.
– А этот? Ну, Колька чего? – спросил Виктор.
– А его потом и обвинили. Адвокат этих упырей на суде так и сказал, что Колька приревновал Настю и убил. А он же сразу после смерти Настеньки куда‑то пропал, его даже в розыск объявили. Потом пришёл ко мне через месяц, наверное. Упал на колени, извинялся. Говорил, что всё из‑за него случилось. Прощения просил. Клялся, что это не он убил.
А я ему тогда сказал: «Не говори глупостей, я знаю, что не ты, но ты в розыске, найдут – точно посадят». – Дед посмотрел на Виктора: – Любил он ее сильно. Это же видно было. Пылинки с неё сдувал. Больше я его и не видел. Не знаю, может, к себе уехал. Он где‑то в тёплых краях жил. В Греции, кажется. Он мне тогда говорил: мол, Васильич, я тебе такие места покажу, закачаешься. На рыбалку съездим на море. А вишь, как судьба‑то распорядилась.
– Ну а с этими, ну, с упырями чего, так и сошло с рук? – Виктор посмотрел на деда.
– А всех пятерых и убили. Почти сразу, как Колька ушёл, через несколько дней и убили. Ко мне тоже следователь потом приходил, вопросы задавал. Видимо, и меня подозревали. Но я не стал говорить, что Кольку видел, может, и его это работа, не знаю. Причём нашли их всех в конторе, на пилораме у них. Валялись по углам мёртвые. У четверых – ни царапины, ни синяков, а у одного грудная клетка сломана, как будто под молот попал. И на лицах у всех, менты говорили, прям ужас застыл. Ужас и удивление. Как будто сидели, мирно разговаривали, и вдруг что‑то их напугало. Я не ведаю, но неспроста это. И уж что там произошло, теперь не узнаешь. Ну, они получили то, что и заслужили. Вот так бывает.
Николай Васильевич встал, как будто бы опомнившись от воспоминаний:
– Ладно, пойдём ужо, дело прошлое, мы с женой стараемся об этом не вспоминать, а то она и так все слёзы выплакала в первое время. Ты телефон свой запиши, если кто дом продавать будет, я тебе позвоню, а так, да, правильно, что у нас в деревне дачу присматриваешь, места здесь хорошие.
– А я хотел сказать еще… – Виктор подождал, пока дед остановится и повернётся к нему: – Может, и вам помочь чем? Вы мне помогите дом найти, а я вас отблагодарю. Или деньгами, или ещё как. Я человек самодостаточный, меня не затруднит.
– Не надо никакой оплаты, – замахал руками дед. – И не выдумывай, а то сейчас обижусь. У нас с Марьей две пенсии, а мы и одну не проедаем. Как ты сказал, Витя тебя зовут?
Виктор кивнул.
– Я тебе помогу не за оплату, а потому что, обратись я к тебе, и ты бы мне помог, верно?
– Конечно, – кивнул Виктор.
– Ну вот, а коли самодостаточный, подумай, может, там, в администрациях, знакомых каких найдёшь. Нам бы дорогу подсыпать, а то к нам даже автобус не всегда проедет. Вот это было бы хорошее дело, – дед грустно улыбнулся. – Да пустое поди, тоже небось не так просто у них. Ну да ладно, ты ещё и дом не купил, а я уж тебе про дорогу.
Распрощались как хорошие друзья. Мария Ивановна предлагала ещё чаю, но Виктор вежливо отказался. Ехал медленно, аккуратно объезжая ямы, которые были, к слову сказать, везде. Думал о Поляковых. Хорошие люди, добрые, отзывчивые. Вот почему всё так несправедливо? Ведь могли бы жить счастливо, большой семьёй, наверное, с кучей внуков. А из‑за каких‑то, как он сказал, упырей, всё перевернулось. Но этот Васильич вроде не унывает. А куда деваться? Времени прошло много, видимо, переболело. Вспомнил странную историю с убийством этих парней. Как‑то всё необычно получается. Прямо мистика. Было бы неплохо снова встретиться с Николасом. Пообщаться и в конце концов рассказать ему всё, как есть. Пусть скажет, как сделать, либо пусть сам поедет к деду и даёт ему денег. Но в тот же миг внутренний голос намекнул Виктору, что вообще‑то он бессовестно пользуется подарком Николаса, а своё обещание не выполнил ни на грамм. Так что включи мозг и думай. Прояви сообразительность и выполни свою часть работы, кстати, не такой уж и сложной.
Надо просто найти подход. Дед дорогу подсыпать хочет. Можно попробовать. Хотя бы поспрашивать у знающих людей, кто вообще этим заведует. Наконец он выехал на бетонку и прибавил газу. Несколько раз нажал на кнопку, добавив громкости. На Ретро FM что‑то испанское задорное ритмично ударяло в диафрагму, и Виктору стало весело и радостно. Какое же это всё‑таки удовольствие – ехать на хорошей машине по хорошей дороге. Не прошло и десяти минут, как он напрочь забыл и про деревню, и про Поляковых, и про Николаса.