P.S. Никто не узнает, Профессор
Пока девочки одолевают мужчину, я все больше и больше напрягаюсь. Вовсе забываю о побеге, гляжу лишь на преподавателя истории кино. А он на меня. Словно рассказывает историю мне одной, никому больше. Словно вокруг настпустота. Музыка в соседей комнате не доносится нас тяжелыми басами, а студенты и вовсе исчезли из виду.
– Не сказал, – продолжает профессор. – Я увидел ее спутника и отступил.
Его взгляд пронзает меня. Снова. Его глаза подсвечиваются, кажутся светлее. Как нефрит золотистого оттенка. Воспоминания пробегают в голове снова и снова. Ночной клуб, биты музыки, мой спутник с бархатным голосом. И темный, любопытный взгляд, который вижу в далеке.
Он не принадлежал моему «ночному приключению», но я вспоминаю его также Ясно, как сейчас гляжу на профессора. Осознание не сразу доходит до меня, мозг отрицает реальность и понимание, что он был там. В тот день, когда моя жизнь разделилась на до и после. Когда я превратилась в ничто. В пепел. В безжизненную игрушку, которой управляли кукловоды. Причём весьма эффективной качественно.
Он знает мою тайну. Он знает.
Резко поправляю задравшийся рукав и решительно поднимаюсь с места. Бегу к выходу. Не слышу ничего. Ни музыки, ни удивленных выкриков. Не чувствую любопытных глаз на своей спине. Даже его.
Свежий воздух и тишина не успокаивают. Мне не хватает кислорода. Прохладный ветер с океана дует прямо в лицо, но мне совсем не холодно. Отбегаю далеко от дома братства, но не в сторону общежития. Гораздо дальше. Возле аллеи с лавочками. Здесь никого нет, а за большим дубом не видно, что здесь кто‑то сидит. То, что нужно.
Надеюсь, профессор ничего не расскажет. Не расскажет, что той пьяной девчонкой была я. И е расскажет о последствиях, о которых трепетались все вокруг.
– Райт, – окрикивает меня бархатный голос. Совсем рядом. На скамейке. Ощущаю его совсем рядом. Дыхание, прохладу тона. Превосходство надо мной.
Он пришёл добить меня…
Глава 7
Периодически вспоминаю моменты падения. Они проникают в душу, разрывают ее на сотни частей, затем постепенно склеивают обратно. Падение запоминаются лучше, чем радость и абсолютное счастье. Может, потому что его просто не существовало в моей жизни?
Помню, как женился на Карле, ощущая отчаяние в груди, помню, как родилась Ханна и взглянула на меня своими мутно‑темными глазами. Однако это все меркнет под воспоминаниями, приносящие боль.
Я не сразу вспомнил ее, не сразу понял, кто эта девчонка, чье присутствие на занятиях бесило больше всего на свете. Только сегодня, перебирая в голове воспоминания прошлого, я добрался до истины. И не только я. Если бы я не показал фото другу, с которым мы сидели в том клубе, то я вспомнил о Микелле гораздо позже.
Как она говорила? Ей исполнилось восемнадцать, и она решила выбраться из родительских лап? Поссорилась с ними и уехала в Лас‑Вегас за весельем?
Сейчас она совсем тихая, скромная. Держится ото всех в стороне. Не похожа на ту веселушку‑хохотушку, ищущую приключения на свою пятую точку. Если бы я не увидел, как она ушла, никто бы и не заметил.
И сижу здесь. Рядом с ней.
– Попалась, куколка.
Под дубом совсем темно. Свет фонарей не доходит до нас, но я и без того замечаю ее испуганные взгляд. Смотрит на меня как загнанный зверёк. Как мышка перед котом, готовым съесть ее вместе с узеньким хвостиком. Не отводит расширенных глаз. Зеленые. Помню их. Год назад они казались такими же перепуганными, темными. Зеленоватый оттенок вовсе отсутствовал.
Девчонка дрожит. Манит. Хочется успокоить, но сдерживаю себя. Внешность обманчива. Только со стороны мисс Райт кажется невинной овечкой, но внутри, в душе, она та еще стерва. По просьбе Кента, моего друга, я узнал о ней гораздо больше, чем видел своими глазами.
Она должна осознать, что не стоит ходить к декану с жалобой на меня, не стоит переходить мне дорогу.
Если я возрожу кошмар из ее прошлого, мне будет только на руку. И у меня получилось вывести ее из себя. Вряд ли руководство в курсе, какую змею пригрели к груди. Развратную, пошлую, не знающую границ. И беспринципную, раз она пошла к декану.
– Что вам нужно?
– Могу задать тебе тот же вопрос.
– Вы серьезно? – она взметает светлые брови наверх. Или мне кажется? Темнота все ещё не позволяет разглядеть полностью выражение ее лица. Могу только догадаться или внимательно приглядеться к девичьему миловидному лицу, скрывающему за собой скверный характер настоящей стервы.
– Абсолютно.
– Мне ничего от вас не нужно!
– Правда? Тогда зачем ты ходила сегодня к декану и рассказывала о…
– Я. Ничего. Не. Рассказывала, – цедит девчонка сквозь зубы.
Какая дерзкая. Брови супит, сжимает губы, кулаки. Если бы не взглянул мельком на ее руки, стискивающие скамейку, то вряд ли бы заметил. Кажется, еще немного и набросится на меня. Сомневаюсь, конечно. На физические нападки не хватит силёнок – слишком худенькая и хрупкая.
Но меня этим не пронять.
– Ты перебила меня.
– Боже! – вскрикивает она и полностью поворачивается ко мне. – Да мне плевать на вас! Я хочу забыть о нашем знакомстве, той сцене на парковке, о клубе! Я поступила сюда, потому что у меня не было выбора! Родители отказались от меня, я осталась одна после того случая! Я хочу начать новую жизнь, забыть о прошлом, а вы напомнили о нем! Что вам нужно от меня, профессор Миллер? Хотите самоутвердиться за мой счет? Показать, какой вы весь из себя крутой красавчик‑мажор? Со мной это не сработает!
Если бы мы не встречались в прошлом, и если бы я ее не вспомнил, то подчеркнул бы, как мило она кричит и как нехотя злится. Словно не хочет расстраиваться лишний раз, но эмоции дают трещину. Понимаю ее. Они накапливаются, ты терпишь. Они наполняют чашу в твоей душе, а ты никак не можешь ответить. И срываешься. Повезет, если под рукой окажется незнакомец, как я для нее.
Но если родной человек, то это заканчивается трагедией. По себе знаю…
– Зачем вы рассказали о том случае? – спрашивает с придыханием, словно пробежала кросс, прежде чем задать вопрос. И я впервые в жизни молча гляжу на девчонку, ничего не отвечая. – Хотя какая разница? Вам все равно плевать на мои чувства! Вы меня совсем не знаете! Вы даже не удосужились узнать причину моего похода к декану. Вы просто…
