Параллели. Любовный и мистический роман. Supmet Ativ Muirepmi

– Кыш, зараза! – раздалось в тишине, и последовал шлепок ладонью по лицу.

– Бз‑ззз! – вновь села муха на то же место. Шлёпок, но мимо.

– Вот же надоедливая тварь! – Глубокий зевок и потягивание…

Данил с трудом открыл глаза и увидел, что лежит в кровати. Он попытался вспомнить, что произошло накануне, но в голове была каша.

– Как спалось? – спросила мама.

– Отлично! – ответил Данил, но его голос звучал неуверенно.

Он поднялся с кровати и направился в ванную комнату. Там он увидел своё отражение в зеркале и был удивлён, ведь он не помнил, как вчера вернулся домой.

Он включил воду и умылся, но это не помогло ему прийти в себя. Он чувствовал себя растерянным и напуганным.

Зеркальное отражение выдавало уютную атмосферу: мама суетилась на кухне. Пена покрыла щетину, а движения бритвы пробелами проявляли гладкость кожи лица.

– Мам, а папа где? – спросил он.

– Какой папа? – удивилась она.

– Мама, не шути так! – возмутился Данил.

– А я не шучу! – ответила она.

Данил почувствовал, как его охватывает паника. Он не мог понять, что происходит.

Сила нажима потеряла контроль, и по щеке потекла кровь. Рука ослабла, и раздался звук упавшей бритвы.

– Сынок, всё в порядке? – спросила мама.

– Да‑а‑а‑а‑а‑а‑а‑а‑а! – заторможено ответил он.

Мысли столкнулись на перекрестке, где не было светофоров и регулировщика:

– Мама? Ведь она умерла несколько лет назад! Это сон? Но порез – он болит! Что происходит?

Отражение удивленного мужчины «утопало» в раздумьях:

– Стильен Данил, 27 лет, Волгоградская область! Вроде всё помню, а значит, не сумасшествие!

Вновь настороженно обернулся, подошел к стене, протянул руку – «шлеп‑шлеп»:

– Странно – реальное всё! Ладонь скользила по обоям, ощущая шершавую твердь выпуклых узоров.

На той же стене он увидел часы с кукушкой, но и здесь странное явление: их ход устремлен вспять.

– Сынок, ты идешь кушать?

– Немного позже, – настолько заторможено сказал, что можно было проследить за выстраиванием каждой буквы!

Затем он направился к выходу, аккуратно открыл двери и сделал несколько шагов, как шок удвоил порцию:

– Здравствуй, Даня!

– Дядь Слава?

– Ну да! Ты что так смотришь?

А именно в этой одежде его сбила машина! Ах, еще и «Гектор» – пес был на коротком поводке в руке держащего дяди Славы! Помню, как он страдал по усопшему хозяину, так от тоски и умер.

Не проронив ни слова, Данил побежал, не разбирая дороги. Он видел знакомые места, но они были другими. Дома, которые раньше стояли заброшенными, теперь были жилыми.

– Что со мной? Где я? – упав на колени и схватившись за голову, кричал он!

Обеспокоенная мама подбежала к нему:

– Сынок, что с тобой? Пошли домой.

Данил машинально переступал ногами, а не шел. Осматривал округу и не верил происходящему! Это не было отрывочным сюжетом из фильмов про зомби, а был обычный день, где все, кого он знал и кто уже умер, были живы. Однако вместо радости это вызывало у него лишь страх и ужас.

 

Реальность. 23 июня

 

В свои 23 года Оля уже успела овдоветь, но даже это не смогло омрачить её природную красоту. Её изумрудно‑зелёные глаза, хотя и были покрасневшими от слёз, всё равно завораживали.

Она была жгучей брюнеткой, чьи вьющиеся локоны, словно лоза, стремились к свету, выбиваясь из‑под траурного платка. Её облегающее чёрное платье, словно эскиз, подчёркивало идеальную фигуру. Эта женщина была поистине очаровательна!

Оля нервно потирала пальцами по ладони, сжимала их в кулачки и снова потирала.

– С чего начать? И как быть? Хорошо, что сегодня работает другая смена ритуальных услуг! Удивительно ещё, что вместо телефонного разговора они приехали ко мне домой! – подумала она.

– Да, именно такую цену мы предлагаем, ведь мы организуем похороны людей, а не наживаемся на чужом горе! – стоя на пороге дома, мужчина обратился к Оле.

– Тут вопрос даже не в деньгах, хоть я сейчас и нахожусь в трудном материальном положении, а в том, что… – и она замолчала.

Хлопнула дверь машины, и из неё вышел ещё один мужчина, который выглядел как простачок: природная залысина и трёхдневная щетина. Он был вежлив и обходителен, с минимальным запасом лексикона.

– Эт самое, хозяюшка, выражаю соболезнование! – настолько искренне произнёс он фразу, что где‑то глубоко в сердце вдовы почувствовалось тепло.

– Спасибо!

– Владимир! – представился «простачок».

– Оля! – кивнула головой вдова.

Григорий, худощавого телосложения и высокого роста, продолжил:

– Насколько я понимаю, ценовой вопрос Вас устраивает?

– Да! – ответила Оля.

Они были из той же ритуальной службы, что днём ранее занимались похоронами её мужа, но не знали об этом.

– Значит, другая смена! – вновь подумала Оля.

 

Днем ранее. 22 июня

 

Земля глухо стучала о закрытую крышку гроба, когда близкие и знакомые Данила бросали в могилу по три горсти. Копачи, тяжело дыша, хладнокровно орудовали лопатами, и постепенно яма становилась холмистой, а затем зацвела, словно цветочный оазис. Многоречивые фразы, произносимые людьми, передавали лишь одно: мы помним, любим, скорбим.

Ноги не хотели уходить, а руки обнимали совсем свежий шрам земли.

– Оля, поднимайся, – говорили ей, пытаясь помочь встать, но нежелание это делать создавало сопротивление.