Параллели. Любовный и мистический роман. Supmet Ativ Muirepmi

В гостиной комнате, где Оля провела всю ночь на диване, свет не выключался с прошлого вечера. Это и стало ориентиром для тех, кто пришел с утра.

«Тук‑тук!» – раздался звонко‑глухой стук в приоткрытое окошко.

– Это самое, хозяюшка! – полушепотом сказал Владимир.

– Да, иду! – с реакцией солдата подскочила Оля и пошла открывать двери.

– Здравствуйте! Конечно, всё это странно – впервые в столь ранний час мы…

– А где покойный супруг? – Владимир перебил Григория.

– Там! – Оля указала пальцем на комнату, которая была за закрытой дверью.

– А вы привезли?

– Гроб? Да! Гриш! – многозначительно посмотрел Володя, и они вышли из дома.

Оля подошла к комнате и провела пальцем по дверной коробке, от чего появилась тоненькая проталинка и сразу же затянулась инеем.

В тот же момент в дом вошли Владимир и четверо мужчин.

– Аккуратней, не зацепи, – регулировал процесс Владимир, пока мужчины заносили гроб.

Затем Владимир, словно по‑хозяйски, прошелся по гостиной комнате и вышел к автобусу, где за рулем сидел Григорий. Оля открыла двери в комнату покойного супруга, откуда хлынула морозная свежесть. На стоявшие шесть стульев определили гроб. Трое мужчин, не скрывая алкогольное присутствие в организме, покачивались, а четвертый всё время молчал. Данила укладывали в гроб и накрыли крышкой, а как только вынесли из дома, овдовевшая Оля зарыдала, но старалась делать это тихо, чтобы не привлечь внимание любопытных соседей.

В автобусе Григорий остро ругался на пьяных коллег, а Владимир неустанно извинялся за столь некомпетентный инцидент перед вдовой.

Олю, конечно, всё это разозлило, но эмоция удивления превалировала:

– Да, эти пьяные, тот кричит, у каждого свой стаж в данной сфере – насмотрелись многого, но не видеть очевидного, это же как? Мумифицированное тело, «февральская стужа» в комнате, а за окном лето…

– Мы вчера уже хоронили супруга, а он вновь появился здесь! – не выдержав, обнажила правду Оля.

– Хозяюшка, миленькая, смерть близкого человека – это, конечно, боль и желание его вернуть! Побеспокойтесь о себе, не допускайте таких мыслей, иначе они сведут вас с ума! – сказал рядом сидевший Владимир.

– Неужели и вправду только я вижу, что происходит? Это какая‑то чертовщина или «сорвало крышу»?

Виляющая дорога вела на кладбище, где вновь был похоронен Данил.

К Оле подошли Григорий и Владимир. Теперь уже Григорий извинялся за выпивших коллег, а Владимир в своей манере простого мужичка – душа нараспашку, поинтересовался:

– А у усопшего кроме вас никого нет?

Оля нехотя пожала плечами и не стала объяснять, чтобы ее не приняли за сумасшедшую.

 

В параллельном мире

 

В задумчивом взгляде Данила появилось умиление. Он подумал: «Даже если я уже мёртв или, возможно, ещё нет, не стоит ли на время отложить эти мысли? Время – самый дорогой ресурс, купюра, которой нет в наличии. Но вот они, те самые минуты, которые я вымаливал часами – со мной рядом мама!»

Без лишних слов Данил подошёл к маме и обнял её так бережно, как представлял себе сотни раз после её похорон. Из его глаз хлынули слёзы, прокладывая извилистые дорожки по щекам к дрожащим скулам.

«Сынок, ты что плачешь? Что случилось? Тебя кто‑то обидел?» – спросила мама.

И в этот момент память Данила оживила все детские ссадины и шишки, которые были вылечены её заботливыми руками, тёплым голосом и зелёнкой.

Он ещё крепче прижал к себе маму и зарыдал.

 

Реальность. 24 июня

 

Оля повсюду искала частичку Данила – его присутствие. Она сидела в гостиной, включив свет, и перечитывала в соцсетях чаты с любимым. В моменты, когда они были на расстоянии, Данил часто писал ей, не стесняясь выражать свои чувства, которые, как он говорил, «брутальные мужики» не позволяют себе. Он тонко оперировал искусством чувственного письма.

Проводя пальцами по сенсорному экрану, Оля невольно вздыхала, словно обнимала воспоминания.

Внезапно раздался грохот чего‑то тяжёлого. Тот же самый звук, и в той же комнате! Оля, охваченная эффектом дежавю, встала и пошла туда, где, укрытое одеялом, лежало мёртвое тело Данила.

Не успев выразить ни одной из эмоций, которые «в беспорядочном движении устраивали ДТП», она услышала за спиной аккуратное постукивание в дверь. Стук становился всё сильнее и настойчивее.

Оля подошла к двери и посмотрела в глазок. Там стоял мужчина со знакомой внешностью. «Где‑то я его видела, но не помню где», – подумала она.

Мужчина держал в руке кожаную папку‑портфель. Он был солидного возраста – за 55, невысокого роста, но с подтянутой осанкой. Одет он был в чёрные брюки и белую рубашку, застегнутую на все пуговицы.

– Кто там? – спросила она уверенно и смело.

– Откройте, мне нужно с вами поговорить, – ответил мужчина.

– В столь поздний час?

– Поверьте, это в ваших интересах.

– О чём вы говорите?

– Мы оба понимаем, о чём идёт речь.

Обхватив дверную ручку, Оля уже готова была её повернуть, но посмотрела через плечо: «Об этом ли идёт речь?»

– Ваше сомнение вполне уместно, – произнёс мужчина.

В замочной скважине раздались щелчки, дверь открылась, но, прежде чем войти, мужчина заботливо поинтересовался:

– Это после вспышки так? – указал он взглядом на её забинтованную руку в области запястья.

– Да! – не ожидала она, что разговор начнётся с этого.

– Сильно болит?

– Не так сильно, как сердце.

– Извините! Примите мои соболезнования.

– Спасибо! Так о чём вы хотели погово… и откуда вы знаете о смерти моего мужа? – перебила она себя.

– Когда мы занимались похоронами вашего супруга, – настороженно ответил мужчина, наблюдая за её реакцией.