Паутина Темноты

Повернувшись в сторону Кирилла, я шарахнулась в сторону, увидев лицо незнакомого мужчины в наушниках, сидевшего на полу, рядом с кроватью.

– А это – ты, Рысь? – теперь в голосе Дока прозвучал настоящий ужас, он даже выронил пирожок, который держал в руке.

– Кирилл? – нерешительно произнесла я, оглядываясь по сторонам. – Где мы?

– В квартире моего прежнего я! – напомнил Док, профессиональным жестом беря меня за руку и щупая пульс. – Что ты последнее помнишь?

Я потрясла головой, сосредотачиваясь, и короткий стон вырвался у меня из груди:

– Так это, все, правда! А мне‑то дед с бабушкой снились! И пирожки!

– Тебе, наверное, запах моего пирожка в сон пробрался! – со вздохом облегчения сказал Док. – Братья Гримм с устройством микроволновой печи разобрались, по инструкции. А Барсук в морозилке пирожки и котлеты отыскал.

Кирилл повертел в руке упавший пирожок и положил в пустую тарелку, стоявшую, рядом с ним, на полу.

 

– А почему ты здесь, на полу, ешь? – недоуменно спросила я.

– Потому что тебя караулил! – нехотя признался Кирилл. – Когда я вышел из гардеробной, то сначала решил, что ты потеряла сознание или умерла! Дыхания почти не было заметно. Но пульс прощупывался, и я решил дать тебе поспать, ты выглядишь такой измученной! Но в глубине души было‑таки опасение, что ты можешь, снова, уйти из тела. Или умереть от какой‑то, неизвестной мне, причины. Я попросил присоединить наушники к этому телевизору и остался рядом с тобой.

 

Он указал рукой на большой плоский экран, висевший на стене, на котором сменяли друг друга цветные картинки повседневной жизни большого города. Я вздохнула с невольной завистью, у моих деда с бабушкой, как я помнила, все еще черно‑белый телевизор стоял, похожий на сундук со стеклянной стенкой.

– Ты уже сумел разобраться, что здесь произошло? – поинтересовалась я у него.

– Здесь теперь – капитализм! – огорошил меня Док. – И страна наша развалилась, от всего СССР только Российская Федерация осталась!

– А с остальными – что? – в ужасе прошептала я.

– Республики теперь – другие государства! – мрачно сообщил Кирилл. – Хорошо хоть, не воюют между собой. Но и дружбы, особой, нет.

– Да, как же такое могло произойти? – прошептала я, мозг отказывался принимать происходящее.

– До тонкостей я еще не докопался, но войны или революции, похоже, не было! – пожал плечами Док.

– Надо обязательно попытаться найти Мастера, он сможет объяснить нам, что к чему! – воскликнула я, соскакивая с постели. – И отыскать Волка, пока он тут во что‑нибудь не вляпался! А то Барсук с Соболем, с ходу, начали с кем‑то разбираться!

– Только, сначала оденься, пожалуйста! – посоветовал Кирилл. – Не стоит, в таком виде, к парням выскакивать, они такие же мужчины, как и я! Не надо их, лишнего, дразнить! Они, и так, в весьма неуравновешенном состоянии духа находятся.

 

Я только тут обратила внимание на свое полностью обнаженное тело, а затем вспомнила, что произошло между нами в ванной, и щеки мои заполыхали. Кирилл понял, о чем я подумала, быстро повернулся и протянул мне стопку одежды.

– Трусики, которые ты постирала, уже высохли, наверное, они в ванной, на полотенцесушителе, висят. В гардеробе этого типа я тебе футболку с джемпером подобрал, не очень большие. А шорты на завязках ты как короткие брюки носить сможешь, пока другую одежду не купим. Твоя, старая, просто в хлам перепачкана, и грязью, и кровью. Братья тоже кое‑что себе подобрали, – сообщил он, деликатно отводя глаза. – А по поводу того, что между нами произошло, сама решай, говорить кому‑то, или сделать вид, что не было ничего.

– Спасибо тебе, Кирилл! – с чувством сказала я, бросаясь к дверям ванной комнаты.

– Не за что! – со вздохом ответил он, поднимая с пола наушники.

 

Глава 4. Волк

 

Натянув на себя предложенную одежду, я увидела в зеркале довольно нелепое существо, похожее на мальчишку – беспризорника из фильмов о гражданской войне. А потрогав свои странные волосы, пришла к еще одному, вполне очевидному, выводу.

– Ты тут, где‑нибудь, ножницы видел? – спросила я у Дока, выходя снова в спальню.

– Зачем тебе? – не понял он.

– Волосы хочу, как можно короче, обстричь! – сообщила я.

– Прическа, конечно, ужасная, – неуверенно согласился Кирилл. – Но зачем, так сразу, обстригать? Можно попытаться перекрасить, например.

Я отрицательно покачала головой:

– Ты не все понимаешь, Док! Ты – взрослый человек, мужчина, похоже, что – одинокий. А у этой девочки, скорее всего, есть семья! И они уже должны ее искать! Ведь, мы пришли в этот мир совсем ранним утром. Я очнулась в бомбоубежище, так что, скорее всего, девчонка не ночевала дома. И то, что она уехала от дома с часами в какой‑то машине, могли видеть ее знакомые. И с той дракой в школьном дворе, непременно, начнут разбираться. Тех девах мы с братьями знатно отделали! А мне сейчас совсем не в тему – выяснять отношения с чужими людьми и доказывать, что я – не их дочь. Лучше мне стать, на время, похожей на пацана. И к тебе меньше цепляться будут.

Кирилл принял мои доводы как разумные, нашел ножницы для бумаг и помог обкарнать мои разноцветные патлы.

 

Братья Гримм, тем временем, разогрели в чудо‑печке кучу разной еды, и мы снова собрались на кухне.

– Ну, и видок у тебя! – прыснул непосредственный Герка, увидев меня в обновках.

– Думай, что говоришь! – пристыдил его Юрка, он, хоть и был старше своего брата всего на час, но отличался куда большей рассудительностью. – Каким образом она себе вещи по размеру подобрать бы здесь смогла, если даже на нас все висит?

Братья, действительно, выглядели значительно младше своих восемнадцати лет, которые они успели прожить в предыдущих телах. И мышц у них, тоже, было значительно меньше, хотя, по заборам они знатно прыгали.

– Но все равно лучше, чем наши старые джинсы! – поморщившись, сказал его младший брат. – Тут с молодежной модой, определенно, какие‑то нелады! Джинсы мешком висят, ширинка почти до колен спускается, даже ходить неудобно! Да, еще и мягкие, и мятые, как из задницы!