Паутина Темноты

– Таким же, как увела его от грани! – ответил он. – Что ты сделала, чтобы Димка очнулся?

– Ну, я звала его! – смущенно пробормотала я, вспоминая, как ревела на плече у связного.

– А еще? – ехидно спросил Кирилл.

– Ну, я обняла его за шею! – чуть слышно пролепетала я.

– Вот, и продолжай в том же духе! – решительно заявил Мастер. – Тепло живого тела для него сейчас – лучшее лекарство.

– И не строй из себя девственницу, а забирайся к парню под одеяло! – шепнул мне на ухо Кирилл.

– Ты хочешь, чтобы я… – от смущения я дар речи потеряла.

– Я хочу, чтобы ты поддержала Дмитрия и покараулила его сон! – резко оборвал мои измышления Док. – Пока я не соберу нужные лекарства!

 

В итоге, я оказалась у Че в постели, под простыней, в одной футболке. Устроившись у него на плече и обхватив рукой его грудь, я начала рассказывать, каким образом обнаружила себя вернувшейся в этот мир.

 

– Ну, и повезло же тебе! – коротко хохотнул Дмитрий, услышав рассказ о драке на заднем дворе школы. – Едва с того света вернулась – и сразу в бой! Но наша Рысь по‑другому поступить и не могла! А драки между девчонками сейчас становятся весьма распространенным явлением.

Че с осуждением покачал головой и продолжил:

– Но это – совсем не то, что было, когда вы с Лаской и Рэт свои стаи против хулиганствующих «фураг» выводили! Тогда вы против тех боролись, кто нормальным людям жить мешал. А нынче эти стервы, в основном, кидаются на тех, кто реальной сдачи дать не может! А потом еще и снимками своих бесчинств хвастаются. Я очень рад, что вы с братьями той компании, как следует, вломили!

 

– А как сейчас Ласка поживает? – задала я, показавшийся невинным, вопрос.

Я помнила, что Рэт, ту ведущую, командовавшую обороной района, который располагался за железной дорогой, мы потеряли незадолго до того, как и я покинула этот мир. Эта ведущая была одной из первых девушек‑учениц нашего Мастера. И она не выдержала груза вины, после того, как вся ее группа погибла на одном неудачном выезде. Сознательно направила свой автомобиль под КАМАЗ, мчавшийся по встречной полосе, сопроводив свои действия предсмертной запиской, чтобы другой водитель из‑за нее в тюрьму не сел. А с Лаской, рулившей в самом крупном заводском районе, вроде, все нормально было, насколько я помнила.

 

Но Че, вдруг, прерывисто вздохнул и, неосознанно, прижал меня рукой к себе.

– Зря, я эту тему затронул! – едва слышно пробормотал он. – Ведь, ты, скорее всего, ушла раньше, чем узнала!

– О чем ты, Димка? – я приподнялась, чтобы заглянуть ему в лицо, в мире было не так много вещей, о которых связной не решился бы сказать мне прямо.

Че стойко выдержал мой взгляд, но лицо его будто, разом, постарело.

– Лас тоже умерла тогда! – наконец, с трудом, выдавил он из себя.

– Не может быть! – мозг отказывался принять эту новость. – Неужели, и она, в тот раз, под пули попала? На ее участке поспокойней было, вроде бы! И парней, в ее стае, опытных было больше! Неужто, я и ее угробить ухитрилась?

Чувствуя, что, вот‑вот, готова снова разреветься, я прикрыла глаза и отчаянно затрясла головой. Ласка была моей лучшей подругой, надежным товарищем, умелым и удачливым бойцом. А еще она любила прыгать по крышам. А теперь ее нет!

 

Руки Че сжали мои плечи, как будто, он пытался передать мне частицу своих сил, и я подавила приступ отчаяния.

– В том бою Ласке повезло больше, чем тебе! – голос Че звучал совсем глухо. – Благодаря своему адъютанту, Хану, она вышла из боя невредимой. А он погиб, защищая ее от пуль доблестных хранителей закона, которые, как бы, знать должны были о нашей роли в той заварухе! Лас и не выдержала, застрелилась на следующий же день. Ты же знаешь, как они любили друг друга!

 

Эти, двое, и в самом деле, были удивительной парой! Невысокая и не отличавшаяся, с виду, крепким сложением, Ласка казалось сплетенной из сплошных веревочных жгутов. Гибкость и потрясающая степень владения мускулами позволяли ей взбираться на крыши сталинских домов, используя вместо лестницы лепные украшения и трещины в штукатурке. И перелетать с крыши на крышу, на любой высоте. А Хан был настоящим богатырем. Глядя на его атлетическую фигуру и характерные черты лица, верилось, что такой мог быть лучшим батыром в воинстве Чингис‑Хана. Их союз был таким же естественным, как дыхание, они понимали мысли друг друга, с первого взгляда. Я всегда думала, что этой паре все по плечу, и не страшна даже смерть!

 

– Ну, сколько же смертей на моей совести! – почти простонала я, вглядываясь во всплывшие в моей памяти образы.

– Не надо все взваливать на свои плечи! – с осуждением промолвил Дмитрий и встряхнул меня, призывая прислушаться к своим словам. – Ты была хорошей ведущей, просто, ситуация была такой, что выигрыш не предусматривался, ни для одной из сторон. Исключая наших заказчиков. А Ласка знала, на что шла, как и все, мы. Мы шли к своей цели, пытались освободить городскую молодежь от влияния цыган, распространявших дешевую наркоту! И знаешь, нам ведь это удалось! После нашей атаки, цыганское гетто выгорело почти дотла, оставшихся в живых цыган пересажали или выгнали из города. И лет на десять стало получше.

 

Че немного помолчал, а потом продолжил:

– Правда, когда СССР развалился, все хлынуло в гораздо больших объемах. Из Афганистана – в Среднюю Азию, а оттуда – к нам. И пока мы с парнями, в тех горах, кровь проливали, кто‑то на этой дряни зарабатывал огромные деньги. На которые, потом, скупал нашу страну!

Он опять помолчал, а потом выплеснул самое наболевшее:

– Вот, так они нас и победили!

Прислушавшись к его шумному, прерывистому, дыханию, я поняла, что это, как раз, та мысль, что не давала ему нормально жить все, эти годы. И отнимало желание бороться за жизнь сейчас. И с этим надо что‑то делать.

 

– А я не считаю себя побежденной! – решительно заявила я. – Им удалось, всего лишь, убить мое тело! Но им не удалось растоптать мою совесть! И даже душа моя им оказалась не подвластна! И я верю, что мы, все, вернулись, так как нужны – здесь и сейчас! Уверена, что мы вернулись, все вместе, именно потому, что не только я, но и Братья Гримм, и Барсук, и Соболь не считали свою войну проигранной и завершенной. И наши души рвались обратно, отказываясь все позабыть и успокоиться! Не то, что эта девчонка!

Я ткнула себя в грудь и продолжила с не меньшим пылом: