Паутина Темноты

– А Розу вы не дождались! – заключила я, задумчиво покусывая губу.

– Она только через три дня приезжает, – сообщил Хорек. – А мы не хотели Че одного, надолго, оставлять.

– Неладно получилось! – согласилась я, но затем встряхнула головой, принимая решение.

– Придется срочно исправлять ситуацию! – решительно заявила я, глядя ему в глаза. – Ты должен поехать в Казань и привезти сюда Розу, даже если придется засунуть ее в мешок и привязать к мотоциклу! Возьми с собой не только Кота, а еще и Дина, для поддержки.

 

На лице Хорька мелькнуло понимание, идея ему, явно, понравилась. Однако он не преминул указать на еще одно обстоятельство:

– Дин вам тут нужнее! Мы с Димкой собирались его за сестрой Че послать, он с их семьей всегда в хорошем контакте был. Надеюсь, что Дин сумеет ее к встрече с Алексом, осторожно, подготовить. И дальнейшие контакты наладить.

– Тогда возьми кого‑нибудь, из вновь прибывших, им пора уже во внешнем мире осваиваться. Соболя, например. У этого парня самому командовать не очень хорошо получается, зато исполнитель он – великолепный, над приказами особо не раздумывает, – немного подумав, предложила я.

– Насколько я помню, Соболь – это тот парень, что погиб в цыганском дворце, защищая тебя? – переспросил Хорек. – И ты не боишься снова посылать его в бой?

– В тот раз мы, оба, прекрасно понимали, чем рискуем! – довольно резко ответила я ему. – И собственно говоря, я за него не пряталась! Мы преследовали одну цель и были на все готовы для ее осуществления. И насколько я успела понять, убеждений своих парни не поменяли, несмотря на все произошедшие перипетии!

 

– Я, вовсе, не хотел осуждать тебя! – запротестовал Алексей. – И вполне доверяю твоему суждению о членах стаи!

Тут он осторожно коснулся ладонью моей щеки и провел пальцем по скуле, где раньше был шрам от кастета.

– Мне очень радостно сознавать, что наша знаменитая ведущая вернулась, не изменившись! По меньшей мере, внутренне! – тихо промолвил он. – Меня всегда восхищала твоя способность принимать непростые решения, в то время, когда другие колебались и взвешивали варианты!

– Я не боюсь брать на себя бремя ответственности! А быстрота, зачастую, спасает многие жизни! – серьезно напомнила я. – В тот раз, мы с Соболем не сумели прорваться. И Хану не повезло. Зато из молодежи, как я поняла, почти никто не пострадал. И вы не просто выжили, вы сумели понять, какие непростые игры ведутся в нашем мире. И я надеюсь, что многие, в дальнейшем, стали осторожнее!

– Стали, но не все! – заметил Хорек, смущенно почесывая в затылке. – И я, все равно, рад, что ты вернулась прежней. Это дает возможность взглянуть на себя со стороны, вспомнить, какими мы были в юности.

 

– А я рада, что ты, по‑прежнему, веришь в меня и мои решения! – с чувством ответила я. – Но, тем не менее, хочу, чтобы ты одергивал меня, если я слишком отрываюсь от реальности. Обидно было бы промахнуться, из‑за недостаточного понимания сегодняшней обстановки.

– Пока что – все в пределах! – ободряюще улыбнулся Хорек.

– Тогда не откладываем эту операцию в долгий ящик! – посоветовала я. – И Мастеру – ни слова!

Хорек согласно кивнул и предложил:

– Полностью согласен! Но сначала – завтрак!

И, схватив меня за руку, бегом, потащил в дом. Временами, в нем проскальзывал все тот же, порывистый и жизнерадостный, пацаненок, каким я знала его в начале нашего знакомства.

 

Кухня в доме была расположена так же, как и в других подобных домах – непосредственно рядом с сенями. Там я увидела Мастера, в некоторой растерянности стоявшего перед столом, на котором были разложены небольшие пакетики различной крупы. А чуть дальше – Барсука, взвешивавшего на одной широкой ладони три картофелины, а на другой – луковицу. И на его лице тоже читалось унылое разочарование.

 

С усмешкой покачав головой, я подошла к столу, окинула его взглядом и заявила:

– Если с едой туго – будем варить кулеш!

Затем отобрала у Мишки луковицу и пояснила:

– Прабабка моя такое блюдо готовила из различных остатков. Горячо и быстро. Тут я у вас пшенку вижу, картошка есть и лук. Постное масло тоже, небось, имеется. А если Мастер у себя в огороде какую‑нибудь пряную зелень найдет, или, хоть, молодую лебеду отыщет – и вовсе, вкуснотища получится!

Просветлевший лицом Мастер выдал мне масло и сковородку, а затем убежал в садик за домом. Выбрав самую большую, эмалированную, кастрюлю, определенно сохранившуюся в доме с советских времен, я отдала ее Барсуку и велела вымыть во дворе. Алексей вызвался почистить картошку, я взялась за лук.

 

Когда из сада вернулся наш наставник с букетиком одичавшей петрушки и зеленых перышков чеснока, в кастрюле булькала вода с картошкой и пшеном, а на сковородке скворчал лук. Тут я ему и рассказала, что подобное блюдо в Поволжье готовили в голодные годы в деревнях, и не только. Клали в котел любые корнеплоды, лук и остатки какой‑нибудь крупы. И всю зелень, которую удавалось собрать. Особенно выручала сныть, лебеда и крапива. Варили до загустевания и делили на всех присутствующих.

 

– В Узбекистане, где я, с семьей, в детстве жил, – рассказал в ответ Мастер, – похожее блюдо имеется. Только варят его из риса и маша, крупы типа чечевицы. И тоже на большую компанию, например, если соседи и друзья собираются, пристраивать к дому новое помещение для молодоженов.

 

Вслед за Мастером появились и Док с Соболем, унюхавшие запах еды. Кирилл попробовал горячее варево, обжегся и начал разглагольствовать о пользе простой, народной, пищи. Остальные парни разве что не подпрыгивали от нетерпения. Готовящаяся еда сделала этот старый дом уютным и почти родным. Я встряхнула головой, отгоняя воспоминания, сложно было надеяться, что через столько лет мог сохраниться дом моих деда с бабушкой. Дом Мастера сохранился лишь потому, что стоял на отшибе и за ним его ученики присматривали, помаленьку, да бродяг из него гоняли.

Выбрав наиболее целую миску, я наложила в нее кулеш и понесла в спальню к Че. Еще на подходе, я услышала рокочущий низкий голос Дина. Прислушавшись, я поняла, что друзья оживленно обсуждали, предложенный мною, план.