Паутина Темноты

Поток машин на дорогах, вопреки нашим ожиданиям, не рассосался, а стал еще более плотным. Как будто утренний час пик, когда люди спешат на работу, растянулся на весь день. Немало тому способствовало и то, что вдоль узких улочек старого центра, петлявших ранее среди одноэтажных, деревянных, домишек, выросли настоящие небоскребы.

– Домов‑то понатыкали, а улицы расширить поленились! – пробурчал сзади Соболь.

– Да, бред какой‑то! – откликнулся Кирилл. – И ведь, уже в наше время существовал план перестройки центра, где собирались выпрямить все, эти, зигзаги и вдвое расширить проезжую часть!

– А может, это, все‑таки – не наш мир? – в голосе Германа звучали жалкие остатки надежды.

– Наш, наш! – угрюмо заметила я. – Промеж этих высоток достаточно много знакомых мне домов осталось, только они почти в руины превратились. А на той «сталинке», на повороте, даже следы от названия «Диета» сохранились. Там магазин для диабетиков был. Новые буквы прибили, а следы от старых – не закрасили. Краски, что ли, не хватило?

Парни смирились с неизбежностью и временно замолчали, настороженно оглядываясь по сторонам. Но вся их выдержка мгновенно улетучилась, когда машина вырулила на привокзальную площадь.

 

Площадь эта, в наши годы, носила название Комсомольской, потому как с нее регулярно уходили составы с молодежью, едущей на комсомольские стройки, типа БАМа и Комсомольска–на‑Амуре. Но построена она была еще при царском режиме, одним известным архитектором, задумавшим ее, как единый архитектурный ансамбль. Здание вокзала и дом, в котором находилось управление железной дороги, были выдержаны в одном стиле и раскрашены в зеленый и белые цвета, чем‑то напоминающие железнодорожные вагоны. Даже массивные вазы из белого камня, с растущими в них цветами, обрамлявшие площадь, составляли часть единого ансамбля.

 

Теперь же от былой красоты не осталось и следа! Просторная площадь, на которой проходили праздничные митинги и концерты, была забита стоявшими машинами. Но ужаснее всего было то, что, привычный нам, старинный вокзал исчез, а на его месте возвышался какой‑то огромный стеклянный монстр, цвета пивной бутылки, более всего напоминавший гигантский фаллос. Парни, по этому поводу, высказались гораздо грубее и откровенней, но смысл был, в общем, тот же.

 

Они так и продолжали, бурно, высказываться по этому поводу, пока на них не шикнул Кирилл, направивший автомобиль в арку какого‑то высотного дома.

– Ведите себя потише! – посоветовал он. – Нам совершенно незачем привлекать к себе внимание!

– А ты уверен, что нам сюда? – обеспокоенно спросила я, разглядывая массивную, запертую, дверь в подъезд и ведущие к ней мраморные ступени.

– Без вариантов! – пожал плечами Кирилл. – Я уже два круга вокруг квартала сделал.

– А как мы туда попадем? – обеспокоенно поинтересовался Барсук, показывая на шлагбаум, перегораживающий въезд во двор.

Не успел Док ему ответить, как полосатая труба поползла вверх.

 

– Они на нас откуда‑то смотрят! – пораженно прошептал Герман.

– И узнали машину жильца. Открой бардачок, Инь! – посоветовал Док. – Там какая‑то связка ключей лежала.

Открыв крышку ящичка, я, и в самом деле, обнаружила связку с большим количеством замысловатых ключей. И с чем‑то типа маленькой ложечки.

– И что из них от подъезда? – недоуменно пробурчал Соболь.

– Там, у двери, какая‑то панель с клавишами! – сообщил глазастый Юрка.

– Если это – кодовый замок, то мы попали! – уныло вздохнул его брат.

– Не думаю, что здесь только код, – покачал головой Кирилл. – Должна же быть другая возможность, для забывчивых, например.

Он задумчиво перебирал ключи, остановившись на ложечке. Мне она тоже странной показалась.

– Странный какой‑то брелок! – отметила я.

– Брелок‑то – вот он! – сказал Кирилл, показав на миниатюрную «эйфелеву башню». – А ложка – магнитный ключ.

Все с облегчением вздохнули.

Кирилл окинул взглядом нашу разношерстную братию, покусал, в раздумье, губу и посоветовал:

– У машины в багажнике какие‑то пластмассовые ящики лежат, их Михаил с Алексеем возьмут, будут ремонтников изображать. Братья сзади пойдут. Старайтесь держаться как можно естественней. А ты, Инь, спрячь свою прическу под капюшон и сними с рук фенечки, так тебя, тоже, за мальчишку принять можно будет.

Я торопливо стянула с рук плетеные кожаные браслеты, увешанные странными брелками. Затем, глядя в зеркало, которое Кирилл обнаружил в противосолнечном козырьке, натянула капюшон трикотажной куртки на самые брови и постаралась, как можно дальше, затискать под него волосы. Выскочив наружу, я быстро спрятала руки в карманы, чтобы скрыть лак на ногтях.

Кирилл, меж тем, уже открыл крышку багажника авто, больше всего похожего на черный вариант милицейского уазика – буханки. Указав парням на два больших ящика, вручил братьям по полиэтиленовому пакету с каким‑то барахлом и, взмахом руки, предложил всем двигаться к дому.

 

Подойдя к двери, Док только еще собирался приложить к круглой ямке, рядом с цифрами, железную ложку, как дверь сама распахнулась. Кирилл прерывисто вздохнул, но первым шагнул в коридор. Мы потянулись следом.

– Эти, все, с вами, Марк Абрамович? Никак, ремонт, опять, затеваете? – прозвучало из стеклянной будки, находившейся на полпути к лифту.

Кирилл небрежно кивнул и махнул нам рукой, чтоб не останавливались.

– Вы, все же, лучше грузовым езжайте! – раздалось нам вслед.

– Пронесло, кажись! – чуть слышно выдохнул Барсук, когда мы остановились рядом с кнопкой на стене, находившейся между двумя лифтовыми шахтами.

 

На наше счастье, первым пришел большой лифт, похожий на те, которые в больницах возили каталки с пациентами. Мы, все радостно в него затискались и послали его на последний этаж, решив, что вниз, в случае чего, спускаться проще. Нам повезло, с этажом мы угадали. А вот, у двери в квартиру пришлось подождать, пока Кирилл подбирал ключи. Заскочив вслед за Доком в квартиру, я так резко остановилась, что на меня налетел кто‑то из братьев. В холле можно было вальс танцевать! А в дальнем конце еще виднелась лестница на второй этаж. Таких размеров жилплощадь я видела только на «обкомовской» даче. Но она‑то служебным жильем считалась! Рассчитанным на прием высоких, зарубежных, гостей.

 

– Ничего себе живут, буржуи! – пробурчал нахмуренный Барсук, опуская на паркетный пол свою ношу. – Неужели тут только один человек и обитает?

– А вот, это мы должны сейчас узнать, и побыстрее! – сердито бросил Кирилл, сбрасывая туфли и тихо двигаясь к первой же двери. – Обыскивайте комнаты, если что – действуйте по обстановке, и шума быть не должно!