Переводчица

– Мне в своё время сказали, что на два зуба, которые у меня сейчас под косметическими пломбами, хорошо бы сделать вкладки, на которые одеть металлокерамику, – тихо заметила Арина, – так ведь зубы лучше и дольше сохранятся?

– Какие ещё вкладки? – глазки‑щелочки с откровенной неприязнью впились в пациентку. – Да я и слова такого никогда в своей жизни не слыхала. Ну, и идите туда, где вам эти вкладки предлагали сделать.

– Вы шутите? – Арина судорожно дернулась в громоздком кресле явно устаревшего дизайна.

И тут у неё мелькнула мысль: либо это явно клинический случай, и докторше и впрямь пора на заслуженный отдых, либо… Либо – это просто проявление садизма, явно не уместное для человека в белом халате. Что, между прочим, является отклонением от нормы. Однако, врачи – тоже люди, мелькнула мысль. Стало быть, ничто человеческое им не чуждо…

«Впрочем, зачем мне вникать в такие сложности? – подумала пациентка. – По‑моему, самое время «делать ноги».

И Арина поднялась с кресла.

– Если не хотите протез на нижнюю челюсть, то могу предложить коронки, – сказала стоматолог и извлекла из кармана врачебного халата пригоршню металлических фикс.

– Вы это серьезно? – начавшая было приходить в себя Арина вновь остолбенела. – Да такие точно коронки носили мои родители… покойные уже, – она запнулась. Но то было совсем другое время. Сейчас на дворе 21 век! Как вы можете мне предлагать подобное сегодня? Ведь существует же ещё такое понятие, как эстетика…

Врачиха выжидательно‑враждебно молчала, абсолютно уверенная в исходе подобного диалога.

– Впрочем, меня предупреждали, когда я сюда собиралась… Но я не подозревала, что всё это окажется… до такой степени, – произнесла Арина.

И выскользнула из кабинета.

Она шла по коридору, и эмоции клокотали у неё в груди.

«Эта эскулапиха всё прекрасно понимает. Да она вполне сознательно издевалась надо мной! Она с самого начала поняла, что мадам – просто не её пациентка, и валандаться со мной ей ни к чему. Поэтому и предложила мне удалить сразу десять зубов, уверенная, что я, конечно же, не соглашусь на подобную экзекуцию»…

В конце длинного коридора Арина притормозила у двери с табличкой «Заведующий зубопротезным отделением». Она была заперта. И тут же пациентка услышала, как громко скрипнула другая дверь. Арина обернулась и увидела физиономию мумии, показавшуюся в проёме.

«Она проверяет, не пойду ли я жаловаться на неё руководству после столь радушного приема, – подумала женщина. – Впрочем, если подобная мымра до сих пор находится на рабочем месте, значит, у неё здесь должны быть очень хорошие покровители».

– Уже так быстро освободились? – любезно‑угодническим голоском пропела в своём окошке регистраторша, когда Арина проходила мимо неё.

Посетительница притормозила.

– Я просто хочу вас проинформировать, что у нас два отделения: платное и бесплатное.

– А в платном принимают другие специалисты?

– Врачи у нас те же самые, – и администратор кивнула на вывеску с фамилиями, висевшую у окошка. – Могу записать вас к доктору Протасовой, у которой вы только что были, но уже на платный прием, – глупо улыбнулась пожилая молодящаяся женщина с вычурной прической, словно, не замечая некой двусмысленности своего предложения.

– Ну, уж нет! – аж вздрогнула Арина. – С меня вполне достаточно бесплатного приёма. Зачем же ещё дополнительно оплачивать чьё‑то хамство и такой сервис?

– Если вам почему‑то не понравилась доктор Протасова, могу записать вас к другому специалисту, – тут же любезно предложила регистраторша и снова улыбнулась, обнажив некрасиво выпирающие вставные зубы из потемневшей пластмассы в верхнем ряду.

– Нет, уж. Благодарю, – обрубила Арина, – сюда я больше не ходок.

Она вышла на улицу, и её всю передернуло от произошедшего.

Уж если регистраторше, своей сотруднице, они по блату «сварганили» такие жуткие лошадиные зубы, то, что говорить о прочей публике, пришедшей сюда за бесплатным медицинским обслуживанием? – подумала клиентка. – Большей АНТИРЕКЛАМЫ придумать просто невозможно. Да, видать, эта представительница «старой гвардии» в лице Протасовой выполняет здесь роль тяжелой артиллерии, сразу отсеивая «не их контингент». А посему выходит: или сразу соглашайся на вставную челюсть, метко прозванную в народе «лягушкой», или – одевай допотопные металлические коронки. Третьего не дано. (Якобы, не дано. Ай‑яй‑яй, как не стыдно! Тем более, в сегодняшнее время.)

«И, вообще, как нормальный доктор может предложить пациенту удалить сразу десять хорошо залеченных и сохраненных для её возраста зубов? Десять! – всё ещё никак не могла остыть от нахлынувших чувств Арина, глядя на мелькавший пейзаж за окном трамвая. – И это – даже не районная, а окружная поликлиника! На весь большой административный округ столицы».

А ещё она вспомнила, как сидя в ожидании под дверью кабинета эскулапа Протасовой, стала свидетельницей такой сцены. Дверь в соседнюю комнату была открыта. И там, на обозрение всех присутствующих, ожидавших своей очереди, врач – сам уже глубоко пожилой мужчина, обтачивал зуб пациентке лет семидесяти: её вопли были невыносимы.

– Вот доктор – сволочь, – к Арине наклонилась женщина пенсионного возраста. – Ведь, если его не попросить, сам он обезболивающий укол не предложит сделать. Будет пилить зубы по живому нерву, как у этой бедолаги. Укола ему, что ли, жалко бесплатного? – сказала она негромко. – А мне теперь ходить именно к нему. Хотела у регистраторши переписаться к другому доктору, так она сказала: «Не положено. К которому записали, к тому теперь и ходите».

И Арина опять содрогнулась, ощутив, как больно кольнуло сердце от всех её стоматологических впечатлений: и личных, и случайно подсмотренных.

Вечером позвонила приятельница.

– Ну, и как твой визит к бесплатному стоматологу?

– Нонка, ты как всегда, была права. Вот сейчас полощу ромашкой расцарапанную до крови десну, пока не случилось стоматита. А про большее – даже не спрашивай. Я пока что даже не в силах это пересказать. Как‑нибудь потом. При встрече. Потому что подобное надо показывать в лицах…

Арина так сильно впечатлилась от произошедшего, что, даже засыпая, не стала, по давней своей привычке, считать до пятидесяти «баранов». Обычно женщина засыпала на медленном счете между тридцатью и сорока. А сейчас она всё думала, думала… Она так чётко ощутила, что сегодня переступила некую черту, о существовании которой знала, но так близко с ней не соприкасалась ещё никогда. Конечно же, она жила не в вакууме. И окружающую действительность видела не только в розовом цвете. Но работая в издательстве, получая приличную зарплату и зная, что у неё в банке есть какие‑то сбережения про «черный день», она чувствовала себя вполне уверенно. Да и сейчас продолжает трудиться на полставки. Всего лишь месяц назад она вернулась из 10‑дневной поездки в Чехию. Пусть и по «горящему туру», но всё было вполне пристойно. А зачем переплачивать?

Да и, если «не дай бог что»… У нее есть дети, родственники, наконец, к которым всегда можно обратиться за помощью.