Письма из-под виселицы

Автор: Янина Хмель

Дата написания: 2020

Возрастное ограничение: 18+

Текст обновлен: 07.11.2024

Аннотация

В психиатрической лечебнице заперты страдающие души и до них никому нет дела. Они не безразличны только молодому психиатру Арсению, который по стечениям обстоятельств оказывается в этом заведении. Среди вещей своих пациентов он находит коробку с письмами и начинает читать их, позабыв о нормах приличия. Если бы он только знал, к чему это приведёт и как сильно изменится его жизнь…

Кто автор этих писем и почему Арсения так тянет помочь этой неизвестной пациентке?

Эта история о том, что случайности не случайны, а за каждым действием тонкой нитью тянется последствие. И этой нитью можно ранить не только тело, но и душу…

Янина Хмель

Письма из‑под виселицы

Кровью чувств ласкать чужие души

Железная дверь захлопнулась за моей спиной, зацепив край рабочего халата.

– Замечательно! – буркнул вслух я и потянул за халат, оставив застрявшую часть за дверью.

Злой в первую очередь на себя, я стоял в порванном халате в тёмном, пахнущем сыростью и плесенью подвале. Нащупал рукой выключатель, свет зажёгся не с первого раза: выключатель заржавел.

Давно сюда никто не заглядывал. Или заглядывал, но вполне обходился без света. От сантиметров пыли на полках слезились глаза.

Начальник отправил меня сюда сортировать в алфавитном порядке коробки бывших пациентов. Такое вот наказание за то, что я не умею держать язык за зубами. Вдогонку добавили ещё и ночные дежурства. Так что для злости у меня были причины.

Не знаю, что мешает больнице содержать это всё хотя бы в отдалённом порядке. Наверное, не так часто кто‑то высказывал своё недовольство начальству, за что можно было отправить в подвал.

Коробки были помяты, будто их пинали ногами, а иные даже не были закрыты, стояли одна на одной, как будто какой‑то псих пытался построить башню. Первым делом я расставил коробки по одной: не особо хотелось потом ещё и содержимое раскладывать по коробкам, догадываясь, что куда положить.

За столь нудным занятием я провёл половину рабочей смены. И только хотел покинуть подвал, уже находясь около железной двери, как где‑то в дальнем углу послышался шум. Скорее всего, одна из коробок всё‑таки упала. Я вновь нащупал выключатель и вернулся к стеллажам.

Коробка не просто упала: всё её содержимое вывалилось и рассы́палось по полу. Я раздражённо выдохнул и присел, чтобы убрать всё обратно.

Имущество некой Виолетты К. состояло из конвертов в стопках, перевязанных разноцветными лентами, и старого пера с чернильницей. Любопытство заиграло на кончиках пальцев, но я не стал развязывать ленты. Нельзя читать чужие письма без разрешения отправителя или получателя. И всё бы ничего, но последний свёрток, перевязанный алой лентой, развязался прямо в моей руке.

Эти письма очень хотели быть прочитанными.

В связке было восемь конвертов. Самодельные. Пожелтевшие. Без адресов. На каждом конверте ровным мелким почерком было написано: «с любовью из мая». Ни имени отправителя. Ни имени получателя.

Внутренний голос шептал мне, чтобы я вернул всё в коробку. Потом закрыл коробку крышкой и поставил на стеллаж, на котором сверху была приклеена буква «К». А после быстрым шагом ушёл из подвала.

Не знаю, по какой причине, но письма не выходили у меня из головы. Где остальные вещи этой бесфамильной пациентки? Обычно всё складывалось в одну коробку.

Закрывая подвальную дверь на ключ, я заметил Алевтину.

– Привет, давно ждёшь?

– Успела соскучиться. – Алевтина подошла ближе и поцеловала меня в щёку. Потом отстранилась и нахмурилась: – Вытирал полки халатом?

– Тряпку не захватил, – пожал плечами я.

– Сегодня ночное дежурство?

Я кивнул. Теперь понятно, почему она без настроения.

– Хочешь, с тобой останусь?

– Езжай домой, – я погладил её по спине.

Алевтина недовольно фыркнула и прошла вперёд.

Я молча зашёл к себе в кабинет. Она, тоже не проронив ни слова, зашла следом.

– Халат смени. А то больше на пациента похож, чем на доктора.

Я усмехнулся и подошёл к шкафу.

– Давай заберу, постираю.

– Я взрослый мальчик…

– Который по‑взрослому договорился, а теперь разбирает подвал и семь ночей подряд будет дежурить, – прошипела она, вырвав халат из моих рук.

Я ничего не ответил.

– Скоро до личной палаты договоришься!

Я опять промолчал, надевая чистый халат.

– Конечно, дежурить интереснее, чем проводить вечера со своей девушкой…

– Езжай домой, – повторил я.

– До завтра, – Алевтина недовольно закатила глаза и ушла.

Стоило десять раз подумать, прежде чем начинать отношения с коллегой. А я, видимо, подумал только девять. И именно того десятого раза не хватило, чтобы принять правильное решение.

Месяц назад я перевёлся в частную клинику на окраине родного города. Я пытался вырваться за его пределы, но всё равно вернулся. Стало быть, где родился, там и пригодился. И уже успел впасть в немилость начальника. И завести романтические отношения с коллегой.

Алевтина числилась на хорошем счету: лишнего не скажет, даже если подумает. Будет тихо выдавать лекарства «психам», не задавая вопросов «зачем это?» и «почему ему?».

Свою профессию я выбрал осознанно и для того, чтобы разбираться в больных душах, а не усугублять их проблемы. В мире психиатрии так считают немногие. Если псих не нужен своим родным, то отчего он должен быть нужен психиатру?