Плохим мальчикам нравятся хорошие девочки

Торопиться уже некуда, так что по пути заскакиваю позавтракать в фастфудовскую забегаловку. И кофейку заодно купить. Взбодриться, а то ночка снова выдалась бессонной. Но приятной. Спасибо Янычу за старания.

К тому моменту, когда подгребаю к вензельным узорам на главных воротах элитной шарашкиной конторки, можно сразу заворачивать в сторону раздевалок. И обратно чесать на улицу, на спортивную площадку.

Физкульт‑привет.

Там и сижу на трибунах, наблюдая за заканчивающими заниматься классами помладше. Правда, почти сразу стадион пустеет. Закуриваю в ожидании народа, неторопливо подтягивающегося лишь четверть часа спустя.

Издалека примечаю Чижову с новенькой. Или старенькой. Не совсем понял, но деваха сверхэнергичная. И громкая, ее прям слишком много.

Болтает, хохочет, как ненормальная, мельтешит везде до ряби в глазах. Зачем синие волосы? К чему они? А малюется зачем так ядрено? Комплексы прикрывает за вызывающей внешностью?

Странная девица. Однако Алиса рядом с ней совсем другая становится. Будто из панциря вылезает. Ожила. Улыбаться стала больше. Смеяться. Затычки из ушей вынула.

Они и сейчас идут да трещат о чем‑то активно. На меня если и обращается внимание, то вскользь, без особого интереса. Несильно, смотрю, ее парит мое динамо. Ну и славно. Так даже лучше.

Докуриваю, бросая третий по счету бычок в траву и задавливая подошвой. Поднимаю голову и натыкаюсь на Потапову. Как ее там зовут? Алина? Алевтина? У меня хронический склероз на имена, которые мне до лампочки.

– Привет, – обворожительно улыбается.

М‑м‑м? Это меня что, завести должно?

– Чего надо?

– Тебя.

Ммальца охреневаю, когда ее локоть собственнически закидывается на мое плечо.

– Родная, ты вешалку, случаем, не перепутала? Твоя левее, с баскетбольным мячом развлекается.

– Да ну его, – отмахивается пренебрежительно. – Мы расстались.

– Что так?

– Надоел.

– Ты ему? Или он тебе?

– Это так важно?

– Честно? По барабану. Но зря разбежались. Отличная пара была. Конченый и пустоголовая.

– Так и быть, сделаю вид, что не слышала оскорбления. – Острые коготки такой длины, что могут запросто работать ковшом экскаватора, тянутся к моим волосам.

Предупредительно отдергиваюсь, остужая ее пыл. И локоток попутно стряхиваю.

– Костыль подбери и вали куда шла.

– Так я к тебе и шла. Спросить хотела: какие планы на эти выходные? Может, сходим куда‑нибудь?

Ого, это что‑то новое! Она что, со мной заигрывает? Судя по вываливающимся из спортивного топа сиськам и активному накручиванию кудряшки на палец – да.

– Ты ничего не попутала, дорогуша?

– Не думаю. А в чем проблема? Ты симпатичный. Крепкий. И не нытик, как некоторые.

А, ну тогда понятно, чего разбежались. Женская психика не выдержала мужских нюней.

– Свободна.

– Это да или…

– Я что, похож на того, кого подбирают с помоек? Поюзанный товар не интересует.

Намалеванные блеском губы оскорбленно вздуваются. Ща как лопнут от перенапряга. Стопудово подкачанные.

– Поюзанный товар, говоришь, не интересует? Тогда что ты забыл рядом с нашей Саламандрой, а? Хотя нет. Вроде ж больше не забыл? Неужели уже получил что хотел? Надо же. Я полагала, залезть к ней в трусы будет теперь чуть тяжелее, памятуя‑то прошлый опыт. Рассказать кое‑какие подробности? Ты удивишься.

– Уже удивляюсь.

– То‑то же.

– Тебе.

– Что?

– Ты кто, сплетничающая бабка на базаре? Лучше бы за своими трусами следила. Там такое проветривание, что только брезгливый не пристроится. – Вот это куклу накрыло. Зенки вылупила и рот раскрыла. Правда, так и не нашла, что возразить. – Ты еще здесь?

Уходит. Не забывая напоследок обиженно меня толкнуть. Да и пусть валит. Ненавижу трепачей, самый подлый вид. Раз с радостью ябедничает на других, значит, и на тебя охотно доложит в любой момент. Только повод дай.

Если что и цепляет в замечании этой курицы, так это завуалированные намеки. Что ж получается, местный сброд благополучно решил, что я уже трахнул Чижову и эпично слился? А я ведь так в тему всю неделю за километр ее обхожу. Идеальнее повода изрыгаться желчью и не придумаешь.

М‑да. Здесь тупанул, каюсь, но уже поздняк метаться. Раньше надо было думать. До того, как в открытую клеиться. Мне‑то на чужое мнение похрен, а вот Алиска и без моего вмешательства на ножах со всеми.

И как теперь лучше? Оставить как есть или…

Размышляю об этом, а сам следующие полчаса, подключаясь к командному любительскому матчу на другом углу поля, исподтишка наблюдаю за ней.

Вид – отвал башки. Шикарная задница, обтянутая шортиками, то и дело задирающаяся маечка и вишенка на торте – заманчиво поблескивающая сережка на плоском животе.

Не могу отделаться от мысли, что не прочь посмотреть на безделушку поближе. При условии, что, кроме пирсинга, на малой больше ничего не будет надето…

Откатившийся к моим ногам баскетбольный мяч, отскочивший от бортика при ее неудачном броске, заставляет отвлечься от пошлых мыслей. А заодно и словно дарит повод.

Ловлю его мыском кроссовки и несколько секунд тупо сверлю взглядом, пропуская собственный пас.

– Эй, ты куда пошел? А играть кто будет?!

Подхватив мяч и игнорируя недовольный окрик физрука, направляюсь к Чижовой. Последние минут пять та безуспешно пытается попасть в подвешенное на столбе кольцо, однако с ее ростом это та еще задачка.

Синеволосая подружка прыгает рядом, угорая над ней, вот только и сама не сильно отличается прицельностью. Такая же мазила.

О, Алиса меня наконец замечает. Вынужденно, но пусть так.

– Согни ноги в коленях посильнее, – даю ей пас. – И локоть опусти. Держи его под мячом, а не уводи в сторону.

– О, да мы снова разговариваем?

– Мы и не прекращали.

– Заметно.