Пляж Клеопатры
«Что ждет нас впереди? Почему он сделал все по‑своему, а не так, как я его просила? Кто объяснит? Хочу понять! Мне это важно!» – пытаем мы себя.
Зачем, почему? Много ненужных, глупых вопросов. Несем несусветную чушь, вызывая этим раздражение у мужчин. Они злятся на нас обоснованно. Мы задаем им вопросы не для ответа, это предлог для нападения, предвестник бури. Если заслышим нервную интонацию в его голосе – упреков ему не миновать; не дай бог огрызнется – не избежать ссоры. Если мужчины научатся не реагировать на наши капризы и эмоциональные всплески, то проживут свою жизнь счастливо!
– Моника, – заговорила наконец Руни, – мужчина живет действием, передвигается в лабиринте жизненных ситуаций просто и интуитивно, как на охоте, не ища ответа. Я согласна с тобой, мы все подвергаем сомнению, мучаем себя подозрениями. Неизведанное не пугает мужчин, неизвестность не страшит их. Где будет завтра, не знает, но твердо уверен в одном: он любит, он вернется. Разлука для него – не бегство от женщины; разлука – самый короткий путь к ее сердцу, к ее сокровенным чувствам, считает он.
Мы же думаем наоборот.
Чего мы хотим от мужчин? Хотим, чтобы они неспешно, за чашкой чая, поведали нам все подробности и, не торопясь, раскрыли суть своих действий и поступков. Не реагируя на наши колкости и ворчание, продолжали выслушивать наши подозрения, основанные на сплетнях, наши претензии и недовольство. Хотим, чтобы они извинялись перед нами, вновь и вновь, сотни раз. Но эти черты не присущи древнейшим охотникам. Им гораздо проще до хрипоты спорить о чемпионате мира по футболу, до утра перетирать байки об охоте и рыбалке, нежели находить слова для оправданий. Мы злимся, нам обидно оттого, что о Дрогба или о Рональдо они могут говорить часами, знать о них все, оправдывать все их действия. Когда касается нас, то скупы на эмоции, на слова. Им проще убить динозавра, кинуть к ногам любимой шкуру льва, нежели найти оправдание. Нам важнее слова, недосказанность раздражает, пугает, отталкивает.
Теперь поняла, почему все любят Леона. Он словоохотливый дамский угодник. За ним косяками вьются дамы, желают раствориться в его словесах. Он знает, когда, где и что сказать! Не говорит, а поет – красиво, самозабвенно. Глаза чисты, комплименты нежны, прикосновения милы. Мы ждем, мы мечтаем услышать именно эти признания и слова. Пусть это обман, неважно. Неважно, что будет завтра! Важно окунуться в его объятия и не думать о последствиях! Мы заранее простили все его грехи, мы готовы ждать, ждать столько, сколько потребуется.
– Все верно, Руни. Женщины – существа чувственные и ранимые, все без исключения. Поддерживать в нас веру и теплоту необходимо, иначе пламень чувств погаснет, пришедший холод остудит все. Только внимание способно вернуть нам красоту. Уходит внимание, и красота меркнет. Улыбки, подарки, цветы – бальзам для души. Если же при нас мужчины умиляются другой дамой, улыбаются ей, восхищаются, хвалят – нам трудно вынести эту ситуацию. Мы отвергаем таких мужчин, подвергаем их гневной критике.
– Но только не Гения.
12
С годами и вино, и дева зреет.
Игривая душа ее
При виде глаз твоих хмелеет!
Отпей лишь чарку из ее пьянящей красоты!
И ароматом губ ее лишь закуси!
Не захмелей, счастливчик, раньше темноты!
– Он соблазнил меня, Риана.
– Он соблазнил, иль ты его, Руни?
– Конечно же, он! Какая ж ты зануда!
– И как все было? Ты не смотрела на него? Ни разу им не восхитилась? Вела себя строптиво?
– Все так и было! Он показался мне несимпатичным. Не обратила б на него внимания, кабы не спор. Он первым подошел, напомнил о первой нашей встрече. «Нас познакомила Джульетта», – сказал он мне. О ней он лестно отзывался весь первый час! Но при этом помнит все мои стихи. Они заворожили его душу, сердце! Он увлечен поэзией, как и я. В тот первый вечер он об этом даре утаил. Но все вернулось на круги своя. В глаза без устали смотрел. Весь вечер развлекал, любезничал, смешных историй, анекдотов множество поведал. Не повторил ни одного из той, из нашей первой встречи! Смеялась, веселилась, давненько так я не резвилась. Мы танцевали в «Бумеранге» до утра.
– И что затем? Он соблазнил тебя, и все случилось в этот вечер?
– Нет, милая, не в тот и не в другой! Роман роману рознь, постельных сцен не избежать. Но не торопит он – я не спешу. Он ждет – я жду.
– А может, это не любовь? Лишь дружба? В друзья тебя он записал?
– Обрадовать тебя я не смогу. Любовь нагрянула – цветы, свидания, переписка!
– Любовь нагрянула? С чего взяла? Как насладится – след простынет! Не тешь себя. Им лишь бы передернуть свой затвор, а после, как прочистит ствол, – забудет все! Вон Джулия, вся извелась, по десять раз на дню звонит.
– Все может быть, но ведь мечтать не вредно мне – наперекор тебе, назло всем вам, моим премудрым пескарям. Вот это ожерелье и часы – всё от него! Он пригласил меня в турне. Я отказалась, не Джульетта я. Та сразу все с себя сняла. Ха‑ха‑ха.
– Хм… подарки, туры. Вам он не достанется. А под алтарь он поведет другую. Придется вашей троице остричься наголо и босыми туда явиться. Вот будет зрелище!
– Ох, сколько радости тебе мы принесем. Вся расцветешь, заслышав о поражении нашем, и всем об этом разнесешь. Об унижении нашем узнает город загодя, не сомневаюсь я. Но не спеши, посмотришь в зеркало на отражение свое, когда он под алтарь меня сведет. Как я права, как хорошо, что не дала! А что, быть может, в космос полететь и там отдаться мне?
– Не знаю даже, что сказать.
– Тогда молчи.
– Молчу, молчу. Дай все переварить, я ведь так рада за тебя! Серьезно. Не шучу.
13
– Мне было больно, но боль приятная! Мой Леонардо, мой Леон, мой Леопольд, мой Лев.
– Извини, в порыве чувств забылся, моя Руни, моя Бируни!
– Слов подобрать я не могу, потеряла… нет, словно потерялась я в пространстве и во времени. Стонать, рыдать, кричать от счастья лишь хочу! Страсть переполнила меня, вся излилась и словно птица парила вы‑со‑ко! О‑хо‑хо‑хо!!! Что будет в следующий раз, мой повелитель? Каков удел мой?!
– Мне жаль тебя, мое дитя, но брызг шампанского тебе не избежать!
