Пляж Клеопатры
– Вам расскажи, вы изойдете желчью. О, если бы не спор, на милю не подпустила б вас к нему! Но спор есть спор, давай, Руни, пришла твоя пора за дело взяться. Вдруг и тебе поддастся он, и на тебя нечаянно посмотрит. Хи‑хи.
Руни:
– Джульетта песню свою спела! Смотри, сама не лопни и не позеленей.
Моника:
– Ну, принцессы, не распускайте неприличной болтовни. Руни, настала очередь твоя. А ты, Джульетта, сначала покори Леона и под венец его сведи, и лишь потом о желчи говори.
Риана:
– Давай, подруга, приступай, на действия твои посмотрим мы со стороны, всех мучает вопрос, чем спор закончится, кто победит, а кто босой и лысой на свадьбу явится и чей позор всем миром будем наблюдать!
Руни:
– О, Джулия, ну наконец‑то дождалась я часа своего! Прощайте, дамы! Сильно не трепитесь, мне ваша трель изрядно уши напрягла. О, Лео, где ты, милый ангел мой?
Моника:
– Ни пуха ни пера!
Руни:
– Да не пошли бы вы все дружно скопом к черту! Ох, дамы, дамы! От зависти на свадьбе нашей зальетесь все слезами!
И в этот миг раздались залпы и канонады звуки, салюты взмыли вверх, все расцвело, округа залилась огнями, веселье хлынуло из берегов людских! Все ликовали в этот миг, и все сияло – земля, и небеса, и весь хмельной народ!
Руни не исключение, засияла и она, глаза искрились вдохновением. В ней ликовало все – пришел ее черед!
Сияние глаз Руни заметила Джульетта. «Ох, этот спор, зачем затеяли его! Предчувствую, он может покориться ей легко. Ох, поэтесса! Эх, Леон! Уеду, скучает пусть и пусть тоскует обо мне! И пусть не взглянет даже, пусть глаза воротит от Руни – бесстыдницы, которая не прочь любимого подруги увести! Он так и сделает, о споре он не слышал, ведь знает он: подруги мы».
О чем могла в тот миг молить Джульетта – дитя порока и страстей!
8
Руни
Руни желала себе счастья, самого необыкновенного. Была в душе большим ребенком, который верил в себя и в свою исключительность. У этого двадцатитрехлетнего ребенка было преимущество – она была из состоятельной и очень известной семьи.
Руни являлась лакомым объектом почитания птенцов меньшего полета. Ее все знали, о ней мечтали, ее желали. Была открыта для подруг и друзей.
Последний ухажер ее – Серж – при виде Руни млел. Терялся, волновался и, заливаясь розовым румянцем, весь краснел. Он млел от красоты Руни – и это было здорово! Но… при виде роскоши авто, на которых она раскатывала, Серж белел! Он не дышал, он весь бледнел – неискушенное дитя, не видевшее дорогих игрушек! Он то краснел, а то белел! Серж как хамелеон менял свой цвет и перевоплощался. Восторг и изумленье, страх и робость дают этим особям реакцию на поверхность кожи.
Но, впрочем, в лице менялся не только Серж – то в жар, то в холод бросало всех подруг, все окруженье. Кого от восхищения, кого от зависти.
Потому как каждая из навороченных тачек Руни стоила целое состояние!
Как не любить их обладательницу, как не потакать ей, как не вожделеть ее? Но чем снискать ее расположенье? Только улыбаясь, сияя, краснея и белея? И чем иным бы вооружиться?
В арсенале Сержа имелось кое‑что – он умел кокетничать, слыть ангелом – невинным, нежным, милым; строить глазки – добрые‑добрые.
Он научил себя восхищаться не только ею, но и ее стихотворениями. Руни творческая натура, ее слабость – почитатели. Он разгадал эту слабость.
Следующим мощным оружием был его фотоаппарат. Снимал ее везде. Следовал повсюду, подарил кучу фотоальбомов. Другие быстро наскучивали ей, он – нет.
«Он запечатлевает меня, мой образ для истории – придет время, и мир оценит мои творения», – мечтала Руни, рассматривая очередной фотоальбом.
Многие модели из мира моды скажут вам о магии фотографов и фотографии.
«Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи: я ль на свете всех милее, всех румяней и белее!» Слова эти – соль сказки! Автор смог передать девичью суть. Мы любим свое отражение в зеркале, а если мы молоды, красивы и богаты – мы любим его вдвойне. Серж не нравился Руни, но она держала его при себе – как послушного карманного зверька.
Школьный бойфренд по имени Роллан был заносчив, задира и хулиган. Учился лениво. Надоел быстро, быстро и прогнала: «Кичись силой не предо мной, перед другой».
Антей, ее приятель и первое студенческое увлечение, был назойлив и болтлив. Признавался в чувствах каждый божий день. Ежеминутные лобызания наскучили Руни.
Все они были парнями мелкого пошиба.
Серж был полная противоположность им. Он был другом, подружкой, почитателем, любовником, питомцем, вдохновителем, фотографом, слугой.
Кавалеров рой – но Руни выбрала Сержа! Она потешалась над остальными, Серж потешал ее.
Он любовался ею, она любовалась собой – забавно и мило!
Жизнь стала наскучивать Руни – и вдруг Леон, и этот спор.
Всё в этой жизни давалось ей легко и без труда.
А как на этот раз?
«Всё без особости какой и так плывет само собой. Кого б ни захотела, на что бы ни взглянула – все покоряю и беру!
А Серж, как с ним?
Куда он денется, карманный мой зверек?
Леон… О, это глыба, покорить его – пустяк иль не пустяк?
Покажет время, и умения мои, а может и талант, мне подсобят.
Ох, надоело скучно жить – пора и порезвиться!
Не покоряться – покорять!
Вот это радостная сласть – когда ты выплеснешь всю накопившуюся страсть!
Как о любви писать, коль не влюблялась я сама?
