По субботам в полдень. Ее злость. Его несдержанность. И встречи, которые их изменили

Я вытаскиваю все вещи и запихиваю их в багажник. Вернувшись, я вижу, что Элфи бегает по коридору с носками в руках, пока Джемма что‑то печатает на телефоне.

– Почему он не готов?

Джемма смотрит на Элфи, словно она понятия не имеет, что это за странное существо бегает кругами вокруг нее. Потом она снова возвращается к своему телефону.

– Я уже тысячу раз ему об этом сказала, Джейк. Чего еще ты хочешь от меня?

Не знаю. Я не знаю, что делать. Вот почему я хочу, чтобы ты знала.

Элфи смеется и играется с почтовым ящиком, открывая и захлопывая его снова и снова с маниакальным блеском в глазах. В результате я просто поднимаю его, закидываю на плечо и, все еще смеющегося, усаживаю в машину. Джемма идет следом, неся в руках сапоги, особенную коробку и фигурки лего.

 

* * *

 

– Но папа, где же каштаны?

– Нам нужно найти каштановое дерево. Мы его найдем.

Надеюсь. Потому что, если нет, нам придется рыскать по Глостерширу в его поисках.

– Ты уверен?

– Да, малыш. А теперь давай просто насладимся прогулкой. Иди вперед, и я догоню тебя.

– Нет, не пойду, пока мы их не найдем. Ты обещал.

Джемма идет рядом с нами, но ничего не говорит, просто смотрит на деревья, опадающие листья, укрывающие ковром землю. Иногда я поражаюсь ее способности отключаться. А иногда тоже хочу так поступить, просто показать ей, насколько это раздражает.

– Я не могу наколдовать каштановое дерево, Элфи. Мы найдем его, когда найдем.

Элфи падает на землю и начинает кричать прямо посреди дорожки и отказывается двигаться с места. Люди обходят его или переступают, но всегда оглядываются. Их взгляд говорит о разном. Иногда это раздражение, иногда смятение, бывает и эмпатия. Но всегда что‑то есть. Осуждение. Элфи и, конечно, нас.

Ясно, что ничто его не успокоит, и мы с Джеммой продолжаем идти вперед, пока Элфи не остается крошечным пятном на фоне красивых ярких, красочных деревьев. Когда мы достигаем точки, сдвинувшись с которой мы получим звонок от соцработников, мы нехотя останавливаемся.

– Пойти и привести его?

Джемма качает головой. Такое впечатление, что даже на это легкое движение ушли все ее запасы энергии.

– Он придет через минуту.

– Ты знакома с нашим сыном?

Джемма улыбается, но улыбка не доходит до глаз.

Потом вдалеке я вижу его. Я не мог бы стать счастливее, даже если бы с веток свисали золотые слитки.

– Элфи, – кричу я. – Каштан!

Но он слишком далеко и не слышит меня, поэтому я продолжаю тыкать пальцем в воздух перед нами и руками изображать дерево, но такое впечатление, что я вырисовываю яблоковидную женскую форму. Как ни удивительно, Элфи, судя по всему, все понимает, потому что он встает, проносится мимо нас, бросив скутер посреди дорожки, и начинает обыскивать землю под деревьями. Я беру особую коробочку и присоединяюсь к его поискам, в то время как Джемма садится на скамейку на краю дорожки.

Поразительно, сколько уходит времени на то, чтобы заполнить коробку, по объемам равную двухлитровой упаковке мороженого. Проблема в том, что это, судя по всему, единственный конский каштан во всем дендрарии и его уже обобрали другие дети. Однако я знаю, что мы не сможем уйти, пока не наберем всю коробку. Я представляю себя, кожа да кости, застрявшего здесь и собирающего каштаны, пока не умру. Но тут я замечаю огромную шипастую кожуру каштана – идеальный размер. Она заполнит оставшееся место в коробке.

– Что насчет этого, Элфи? Нельзя собирать каштаны без кожуры, в которой их можно хранить. Смотри, шипы помешают их украсть.

Элфи изучает кожуру. Пытается положить туда несколько каштанов, проверяя, подходят ли они. Слава богу, подходят.

– Хорошо, положи ее в коробку.

Мне хочется прыгать, словно я только что пролетел мимо Усэйна Болта и выиграл стометровку. Я быстро закрываю крышку и собираюсь положить коробку в рюкзак, но Элфи настаивает на том, чтобы понести ее. Держать коробку с каштанами под мышкой, особенно учитывая то, что крышку постоянно нужно поддерживать, – подвиг даже для самых лучших акробатов, но Элфи уперся, а я слишком устал, чтобы спорить. Он подходит к Джемме, чтобы поднять ее со скамейки безразличия, и мы продолжаем идти дальше. Элфи роняет коробку, и ему приходится останавливаться каждые несколько минут, чтобы собрать каштаны, прежде чем мы добираемся до кафе.

– Давай, найдите с мамой столик, а я закажу напитки.

– Нет, я хочу пойти с тобой.

Нет, не надо.

– Ладно, но ничего не трогай.

По обычным стандартам очередь не длинная, но перед нами стоят трое человек, поэтому рядом с Элфи мне кажется, что мы застряли в толпе в «черную пятницу».

– Там будут взбитые сливки и маршмэллоу? – Элфи проводит рукой по столу рядом с нами, чуть ли не роняя красивые стеклянные подставки для рекламы нескольких дорогущих пирожных.

Я беру его за запястье и снимаю его руку со стола.

– Не знаю, наверное.

– В последний раз у них кончились маршмэллоу.

– Ну, будем надеяться, что не сегодня.

– Но что, если да?

– Давай просто подождем и увидим.

Такое впечатление, что тело Элфи наводнило племя особенно подвижных прыгающих бобов: его конечности дергаются и бьются о стол.

– Мне нужно знать сейчас. Пойди спроси их, папочка.

– Нет, я не могу пробиться вперед. Тебе нужно просто подождать.

Кажется, подпрыгивающие бобы набрали кинетическую энергию и в любой момент готовы взорваться. За нами стоит респектабельная женщина, и Элфи постоянно случайно врезается в нее. Сначала она отвечала улыбкой на мои извинения, но теперь сердито смотрит на нас.

– Элфи, постой. Спокойно, – я ставлю его перед собой и хватаю за плечи, словно держу преступника, которого перевозят из одного пункта заключения в другой.