Победить любой ценой!
– Так, Дмитрий, – строго глядя на меня, сказала Зарина, – сейчас, ты едешь с нами, но старайся не лезть в гущу свалки. Потом, после вылазки, возьмешь уроки у Линиэля…
– Есть, моя королева! – молодецки ответил я, краем глаза заметив, как скривился военачальник.
Мы сели на сторнов, и поскакали, если можно так выразиться, уже знакомым мне путем: через деревеньку и лес.
Деревья, густые и мрачные, в середине леса, скоро стали редеть, пока совсем не расступились, и лесная чаща плавно перешла, в степь, поросшую какой‑то блеклой травой да чахлыми кустиками.
Открывшийся простор даже меня, обитателя степной зоны, поразил: до самого горизонта тянулось однообразное, желто‑серое пространство, и лишь очень далеко, там, где небо смыкалось с землей, виднелось нечто, похожее на горный хребет.
Мы без устали скакали по степи, не давая отдыха уставшим сторнам и трумам, и стали разбивать лагерь, лишь, когда Лорра закатилась за край земной поверхности.
Спешившиеся солдаты установили палатки, зажгли костры и принялись готовить пищу. А мы, то есть я, Зарина и Линиэль, уселись ужинать в королевском шатре.
Линиэль все расспрашивал меня о моем мире, устройстве общества и о технике – военачальника интересовало все, что могло бы помочь ему разгромить орков. Зарина тоже слушала мои ответы очень внимательно, изумляясь и ахая, когда надо.
Наконец, ужин закончился, и Линиэль, откланявшись, ретировался, хотел уйти и я, но Зарина мягко взяла меня за руку, и проворковала:
– Дмитрий, прошу, останься!
Я покорно уселся на прежнее место – мягкую, вышитую подушку, отодвинув подальше, с походного столика, тарелки с остатками еды.
– Это правда, что на… рсы, я правильно, назвала? – я утвердительно кивнул. – Что они называют вас, словатов, орками?
– Да, это так! – сказал я, глядя прямо в глаза девушке, которую полюбил всем сердцем.
– Но, ты же совсем не похож на орка! – потрясенно воскликнула Зарина.
– Хм, – усмехнулся я, – вспомни мой первый день в вашем мире: ты, да и остальные сперва приняли меня за зеленокожего… А нарсы, ну, что ж, чем бы дитя не тешилось…
– Да… – задумчиво произнесла Зарина. Ее удивительные глаза, освещенные колеблющимся светом масляных ламп, таинственно блестели в полумраке шатра.
– Да… – повторила она, тряхнув пышными, белыми, завитыми волосами. – Дима…
– Что, моя королева? – спросил я.
– Поцелуй меня… – тихо сказала девушка, опустив голову.
Дважды меня не пришлось упрашивать: через мгновение я сидел подле Зарины, обнимая ее за тонкую талию, и наклоняясь к ней.
Мои губы коснулись ее мягкого, сладкого рта, и два дыхания слились в одно. Спустя секунду мы целовались, целовались страстно, покусывая губы друг друга, обнимаясь, и прижимаясь друг к другу. Зарина постанывала от наслаждения, ее глаза, затуманенные поволокой, глядели на меня с нежностью и любовью.
Словно в бреду повторял я слова любви, о желании, о нежной страсти к девушке, к эльфийке, к остроухой, и… слышал ответные слова о любви к себе…
Я принялся целовать Зарину в шею, постепенно спускаясь все ниже, и оглаживая ее крутое бедро, но, она тут же отстранилась от меня, и глухо произнесла:
– Не сейчас, и не здесь, Димитрий! Все, уходи!
Ошарашенный я встал, молча поклонился, повернулся и вышел из шатра.
Холодный, ночной воздух степи, остудил мой пыл. Я отошел от королевского шатра, и, сорвав былинку, и засунув ее в рот, стал бродить по становищу.
Было тихо, лишь негромко переговаривались часовые, где‑то всхрапывали сторны, ветерок легонько колебал траву, с неба на меня глядели миллионы звезд.
Внутри меня все пело, я был пьян от любви, и я был счастлив, ибо только сейчас понял, что мои чувства не остались без ответа. А с Зариной, я готов был пойти на край света, и за нее убить любого.
Побродив немного по лагерю, я зашел в свою палатку, и улегся на жесткую циновку. Долго ворочался, не мог уснуть, но, все же, спустя какое‑то время, Морфей сморил меня.
Проснулся я ранним утром от чистого звука рога, разносившегося по лагерю.
Быстро натянув обмундирование и подхватив меч, я выскочил наружу: кругом царила суета, воины седлали животных, снимали шатры, укладывали вещи; Зарина, в стороне, отдавала какое‑то распоряжение пожилому человеку, очень похожему на Трокса, рядом с ними стоял и Линиэль.
Над выхоложенной степью стоял молочный туман, сквозь который пробивался жалкий свет Лорры, утренний холодок забирался под одежду и доспехи остроухих, заставляя недовольно поеживаться.
– По сторнам! – раздался, наконец, зычный голос, когда палатки и шатры были убраны и навьючены на трумов.
Я, сев на своего сторна, подъехал ближе к королеве, и она мило улыбнувшись, кивком головы поприветствовала меня.
Также со мной поздоровались Линиэль и старик, которому отдавала распоряжение Зарина.
– Вот, знакомься, Дмитрий – это Зонн, один из придворных магов. Он, конечно, не так силен, как Трокс, однако дел тоже может натворить… много, – сказал Линиэль, представляя меня старцу.
– Зонн, – чопорно сказал маг, глядя на меня.
– Дмитрий, – ответил я, слегка поклонившись.
Мы ехали уже пару земных часов, судя по моему наручному хронометру, благо, что сутки земные и сутки этой планеты фактически не различались, разве, что здесь они были приблизительно на час длиннее.
Внезапно, к Зарине и Линиэлю подскакал на мускулистом сторне дозорный, высланный вперед.
Он что‑то прошептал военачальнику, и тот довольно улыбнулся. Линиэль натянул поводья, тормознул свое животное, и, обернувшись к отряду, проорал:
– Впереди орочья деревня!
– Хурра! Хурра! – нестройно послышалось в ответ.
– Так, воины! Действуем по заранее оговоренному плану! Главный отряд бьет по деревне в лоб, два других – охватывают ее с флангов. Ни одно орочье отродье не должно уйти! – снова закричал Линиэль.
Снова послышалось знакомое «Хурра!», и мы медленно двинулись вперед.
Наш отряд шел по степи уже полчаса, когда вдалеке, показалось множество дымков, столбами уходящих в небо.
Линиэль остановил солдат, подняв вверх кулак в кожаной перчатке. Затем сделал три знака: указал вперед ладонью, затем его рука, словно рыба, скользнула влево и вправо.
Отряд разделился: две его части стали обходить нас с флангов, а мы, ударный кулак, снова двинулись вперед.
