Под светом двух лун. Новое пророчество

Вениамин печально улыбнулся. Он обернулся и в последний раз оглядел территорию обители. Все было таким, как и раньше, но все же чего‑то не хватало. Чего‑то, чем все это было наполнено до того, как он покинул обитель. Все казалось каким‑то пустым и безжизненным. Не хватало красок, запахов, а главное, не было того незримого жизненного духа, которым все дышало, когда здесь был отец Роберто. Остановив взгляд на своем дереве, Вениамин глубоко вздохнул.

– Идем, – произнес он и двинулся к выходу.

Выйдя из храма незамеченными, они увидели стоявшую неподалеку Айю. Быстро поймав такси, команда направилась к парку.

Спустя четверть часа священник вышел из притвора и оглядел территорию храма. На кладбище никого не было. Он обошел все пространство обители, но так и не нашел девушки. Она как будто испарилась. Обеспокоенный последними событиями, он пошел в дом.

Войдя в кабинет, священник достал из комода альбом и, присев за стол, пролистал несколько страниц. И тут его будто ошпарило кипятком. Фотографии, где отец Роберто держал на руках барсука, не было на месте. Схватив телефон, он судорожно набрал номер полиции.

– Дальше проезд запрещен, – произнес водитель такси, остановив автомобиль у запрещающего движение знака, – вам нужно пройти прямо до конца улицы, а затем повернуть направо.

Поблагодарив водителя, друзья вылезли из машины и направились к парку. Через несколько минут команда свернула с центральной улицы во дворы. На обочине дороги стоял фургон с мороженым. Из динамиков доносилась незамысловатая мелодия. Айя и Йак, открыв рты, тут же застыли перед ним словно маленькие дети. Наблюдая за ними, Вениамин улыбнулся.

– Думаю, вам нужно это попробовать, – произнес он, –

я еще не встречал того, кому бы не пришлось по вкусу мороженое. Какое вам нравится? Клубничное, шоколадное, фисташковое, ванильное, а может, просто сливочное?

Айя и Йак не поняли ни слова, но им явно хотелось попробовать все, что перечислил Вениамин. Дав указание Айе купить несколько видов мороженого, Вениамин стал наблюдать за ней со стороны. Удивленный количеством заказанного, мороженщик долго и скрупулезно наполнял корзинки желанным лакомством. Внешность необычных покупателей, послужив бесплатной рекламой, привлекла к его фургончику около двух дюжин детей, а также их родителей. Все они столпились у фургона, разглядывая Йака, который, не спуская глаз с окошка выдачи, пускал обильную слюну по бороде. Демонстрирующий подтянутую фигуру Айи наряд притягивал к ней внимание мужчин и оценивающие взгляды мамочек, подошедших к фургону вслед за детьми. Позади Айи образовалась большая очередь.

Спустя несколько минут друзья присели на лавочку и, разложив на ней корзинки с мороженым, приготовились к новым вкусовым открытиям.

– Оно холодное, как снег, и сладкое, как мед, а на вкус, как молоко с луговыми ягодами, – воскликнул Йак, попробовав клубничное мороженое. – Невероятно! А это по вкусу, как земляной орех…

– Мне кажется, ты снова привлекаешь к себе внимание, – сдержанно произнесла Айя, толкнув в бок Йака.

Йак молча кивнул и принялся проворно орудовать ложкой, стараясь сдерживать эмоции. Быстро перепробовав все вкусы, он так и не смог определиться, какой из них нравится ему больше. Каждый казался ему особенным, поэтому он еще раз продегустировал все корзинки с мороженым, ловко ополовинив каждую порцию.

– В жизни ничего вкуснее не ела, – восторженно прошептала Айя, попробовав шоколадное.

Тем временем с Йаком начало происходить что‑то странное. Он высунул изо рта свой язык с присосками, который сильно уменьшился в размерах, и принялся испуганно его ощупывать.

– Что с тобой? – произнес Вениамин, заметив непонятное поведение друга.

– Эс‑эс‑э, эс‑с‑е‑се… – промямлил Йак.

– Что?

– Эс‑ес‑э, эс‑ес‑с‑ес‑ес‑е…

В глазах Йака стоял немой ужас. Язык не слушался хозяина. Он полностью онемел и сжался до размера фаланги мизинца. Йак застонал. Звуки, издаваеые им, стали глуше, а его голос охрип.

– Может, ему нужно выпить что‑нибудь горячее? – озадаченно произнес Вениамин. – Купи для него кофе или горячий шоколад, – кивнул он в сторону фургона с мороженым.

Айя немедленно двинулась к фургону. Минуя очередь игнорируя недовольные возгласы людей, она сунула купюру в окошко. Через минуту Айя принесла стакан с горячим кофе протянула его Йаку. Недоверчиво покосившись на новый напиток, Йак поморщился.

– Пей! – скомандовал Вениамин. – Ты должен это выпить!

Хрипло булькнув, Йак принял стакан и, зажмурившись, сделал маленький глоток. Затем он открыл один глаз и, взглянув им в стакан, выпил еще. Снова высунув язык, он к своему изумлению обнаружил, что тот очень быстро начал увеличиваться, пока не стал обычного размера. Почувствовав, что напиток помогает, он, обжигая рот, залпом влил в себя остатки кофе.

– Тебе лучше? – спросила Айя, обеспокоенно наблюдая за другом.

С опаской ощупав язык, Йак тихо прошептал:

– Йаку узэ лутсэ. Йак мозэт говорит.

Йак заметно ободрился.

– Еще мороженого? – спросил барсук и улыбнулся.

Йак отрицательно помотал головой, залез на лавочку и аккуратно отодвинул от себя корзинку.

– Йаку больсэ не хотется, Йак узэ сыт. Йаку осен хосется идти, Йаку осен хосется двигаться. Йак осен хосет попезать.

– О‑о‑о, мой друг, а это уже реакция на кофе.

В этот момент к ним подошла маленькая девочка, на вид ей было не больше шести лет. Она с интересом разглядывала Йака и, старательно двигая челюстями, жевала жвачку. Затем она на мгновение замерла и начала надувать из жвачки пузырь. Глаза Йака округлились до максимально возможного размера. Он вжался спиной в скамейку и с ужасом глядел на ребенка. Через пару секунд пузырь стал размером с кулак и громко лопнул. От неожиданности Йак вздрогнул.

– А ты забавный, – произнесла девочка и улыбнулась.

Ни на секунду не прекращая жевать, она сунула руку в карман платья и достала пару пластинок жвачки.

– Возьми, – произнесла она и протянула их Йаку. – Бери, это тебе, пожуй.

Йак осторожно взял пластинки и стал внимательно их разглядывать.

– Дженнифер! – раздался голос неподалеку.

Девочка оглянулась на окрик, помахала Йаку ручкой и убежала к матери.

– Сто это? – спросил Йак, глядя на Вениамина. – Йак не хосет это севать, Йак не хосет, стобы его ясык расдулся и лопнул. Мосэт, Айя хосет попроповать?